Казаки. История «вольных людей» от Запорожской Сечи до коммунистической России

Богдан Хмельницкий вскоре после начала восстания встал во главе десятков тысяч казаков и татарских орд, которым пообещали богатую добычу из польских замков. По мере продвижения его армии вперед под ее знамена становились новые добровольцы: казаки, крестьяне, представители украинской знати, которые лишились всего из-за религиозных гонений. В 1648 году практически все население Украины взялось за оружие. С этого момента и до самой своей смерти Богдан был некоронованным королем, вождем впервые объединившегося[46] народа.

Полагая без труда сокрушить эту разношерстную толпу (так как, несмотря на присутствие ядра из формирований (куреней) запорожцев, полки ополчения вряд ли могли устоять, как считали поляки, под ударом регулярных войск польской республики), из Варшавы «на охоту за дичью» отправилась блестящая компания знати. Этим войском (30 тыс.) командовал коронный гетман Н. Потоцкий[47]. Отряд польской знати (из 6 тыс. общей численности в нем было 1200 знатных рыцарей), рассчитывавший «проехаться конскими подковами по крестьянским бандам», у Желтых Вод потерпел полное и сокрушительное поражение[48].

Находясь на смертном одре, польский король Владислав IV, мудрый правитель, который, однако, не мог совладать с обезумевшей знатью, получил послание от Богдана. Несмотря на то что вождь казаков одержал победу, в его письме (датированном 2 июня 1648 г.) содержалась просьба верного подданного заключить почетный мир и предлагались (а не диктовались) условия этого мира. Главной привилегией, о подтверждении которой просил гетман, было предоставление казакам «старых прав», предусмотренных все тем же «реестром вольных людей», который должен быть восстановлен. Кроме того, Хмельницкий просил о праве свободно исповедовать православную веру. Вероятно, слишком мягкий тон, которым Богдан излагал свои просьбы, ввел в заблуждение князя Иеремию Вишневецкого, нового командующего польской армией. Князь Вишневецкий был воплощением нетерпимости иезуита и врожденного высокомерия представителя знати. Но к этим недостаткам добавлялась одна, правда опасная, добродетель: он обладал безграничной храбростью. Воодушевленный после того, как ему удалось достичь небольших успехов в собственных восставших селениях, теперь он думал только о том, как наказать «обидчиков». «Бейте, чтобы они все чувствовали!» — отдавал он приказы своим судьям и палачам. Зверства, творимые польскими карателями, приводили в лагерь казаков все новых отчаянных добровольцев.

На предложение Богдана о мире гордая знать даже не соизволила ответить. На самом деле никто этого не ожидал, но на инородную прислугу магнатов и иезуитов, этот бич для многострадального православного крестьянства, обрушилась вся тяжесть казачьей мести. В рассказах о том, что претерпели от казаков эти «мученики» (евреи и немцы), обычно опускаются претензии к ним самим, послужившие причиной их бедствий. Однако же было бы справедливо поискать какой-то скрытый мотив, свою справедливость в жестокостях, творимых казаками, которые так охотно привыкли упоминать. Несмотря на явно предвзятое отношение польских историков, можно найти и нечто иное, как утверждает Сальванди, кроме тупой ярости и актов жестокости, творимых «мусульманами и православными», которые в яростном крестовом походе крушили костелы, поджигали католические монастыри, «сохраняя жизни монахам и монашкам только при условии их насильственных браков, совершенных под угрозой сабли».

Наступавшая казачья армия гнала перед собой толпы беженцев: стариков, женщин и детей, жителей приграничных польских селений, которые принесли в замки и города Польши первые вести о неожиданных, небывалых поражениях, постигших ее армии. Так в то время, когда в Западной Европе в 1648 г. закончились 30 лет непрекращающегося кровопролития и был подписан Вестфальский мирный договор, война перекинулась на пограничные земли славян.

После смерти мудрого Владислава IV состоялось заседание великого сейма. Пока возбужденное панство выкрикивало обвинения в адрес друг друга, пытаясь на этом беспорядочном сборище выбрать нового короля этой буйной нации, Иеремия Вишневецкий с армией, насчитывавшей 32 тыс. шляхтичей, 8 тыс. ландскнехтов и несколько десятков тысяч вооруженной прислуги, всего до 100 тыс. чел. и 100 пушек, пытался под Пилявцами (близ современного города Староконстантинов в Хмельницкой области) удержать волну вторжения, готовую захлестнуть Польшу. Во главе этой армии были поставлены три местных магната, из которых один был изнежен и ленив (Заславский), второй слишком молод (Конецпольский), третий слишком «учён» (Остророг). Казаки насмехались над таким командованием, говоря: «Дурьи ляхи — выправили перину, дитину, латину». В ходе боя украинско-казачье войско (около 80 тыс. чел.) и более 4 тыс. татар совершенно разгромили поляков, потерявших только убитыми свыше 10 тыс. человек. В ходе бегства поляки потеряли всю артиллерию, почти весь обоз, много людей погибло на мосту через реку Случь, который рухнул в реку.