Казаки. История «вольных людей» от Запорожской Сечи до коммунистической России

После полного слияния Польши и Литвы, Люблинской унии, заключенной в 1569 г., православному населению, проживавшему на приграничных территориях, было обещано, что их религию будут уважать. Но в Варшаве занял прочные позиции воинствующий католический орден иезуитов. Именно благодаря влиянию этих хорошо образованных и утонченных священников польская аристократия сделала большой шаг в развитии культуры, и пусть с избыточным влиянием религии, но стала соответствовать высоким стандартам Западной Европы. Небезосновательные амбиции иезуитов, а также польской знати, чья политика и мировоззрение развивались под влиянием этих духовных наставников, предполагали подчинение православных провинций польских приграничных территорий законам католической церкви. Одним из тех искусных компромиссов, которые так характерны для иезуитской дипломатии, стало насаждении унии среди приграничного православного населения. Учрежденная Униатская церковь позволяла православным сохранить некоторые старые обряды, за которые они так настойчиво держались, и в то же время перейти в подчинение папе римскому. Но на этот первый коварный ход к более тесному союзу с самого начала православные смотрели с естественным подозрением. В 1595 г. всего 37 священников, чьи приходы находились в православных провинциях, уступили под мощным влиянием иезуитов. Но не их прихожане, упрямые украинские крестьяне, и казачьи полки. Для последних православие означало личную свободу выбора и достоинство вольного человека, в то время как католицизм призывал к послушанию и слепому подчинению.

Судьба православных служителей и крестьян на Украине, отделенных от своих польских феодалов-хозяев пропастью религиозных убеждений, обсуждалась во время голосования по поводу протеста Морриса Дречнинского королю на заседании польского сейма (парламента): «Когда ваше величество отправляется на войну с турками, то кто составляет большую часть вашей армии? Русские, которые исповедуют православную веру! И как тогда вы можете просить нас жертвовать своими жизнями на чужбине, если дома у нас нет мира? Наши страдания, страдания русских подданных Польши, видны каждому. В больших городах на дверях наших церквей висят замки, а святые ризницы разграблены. Из наших монастырей выдворили монахов, а их место заняли под стойла для скотины. Нашим детям отказано в крещении, и их мертвые тела просто выбрасывают из городов, как трупы животных. Мужчины и женщины вынуждены сожительствовать без благословения Божьего, данного священником. Смерть встречают без покаяния и причастия. Разве это не преступление против Бога и разве Бог не отплатит за это?»

Еще одной обидой, даже более горькой для православных с пограничных территорий, стало поведение еврейских и немецких «интендантов», которые обычно выступали в роли посредников между польскими хозяевами поместий и многострадальным населением их земель. Эти «безбожники» часто получали «право контролировать охоту и рыбную ловлю, дороги и винные магазины». Даже доступ в православную церковь можно было получить только через них и только после уплаты денежной пошлины.

Горькая ирония описанной ситуации состоит в том, что все эти дополнительные тяготы, наложенные польскими аристократами, не были типичными для остальной части Европы. Разумеется, и там существовала униженная в правах часть населения — крепостные. Но этим подневольным крестьянам их хозяева, по крайней мере, обеспечивали защиту. Здесь же речь шла о жителях приграничных территорий, да еще и другой веры и крови, которые, по закону польских королей, обеспечивали постоянную готовность выступить на войну и, по существу, сами были главными защитниками польских границ. Система обороны против турок и татар, созданная в казачьих поселениях, к тому времени была уже полностью продумана и организована. Сюда входили не менее двадцати регулярных казачьих полков, каждым из которых командовал полковник. Вся эта хорошо дисциплинированная армия подчинялась командам одного высшего военачальника, титул которого звучал как «гетман Украины» и который получал это звание лично от польского короля. В принятии решений гетману помогал совет старшин из казаков старшего поколения.

Помимо вышеназванных войск, набранных из жителей казачьих станиц и «слобод» или вооруженных крестьян из селений близ татарской границы, успело оформиться в мощную военную силу боевое братство запорожских казаков. Их опорная база под названием Сечь представляла собой постоянный военный лагерь и ряд пунктов за порогами на реке Днепр. Эти воины, знаменитые на всю Европу, являлись примером совершенной (точнее, крайней степени) приверженности принципам вольной казачьей жизни. Их знаменитая пехота была единственным родом войск, способным противостоять удару польской кавалерии, состоявшей из тяжеловооруженных латников-гусар, куда брали лишь представителей польской знати или не так парадно выглядевших, но не менее знаменитых непобедимых драгун.