Казаки. История «вольных людей» от Запорожской Сечи до коммунистической России

Через равнины, по которым протекают Кубань (впадающая в Азовское море) и Терек (впадающий в Каспийское море), когда-то проходил пролив, соединявший Каспийское и Черное моря. На слое ракушечника и останков морских организмов лежит богатый верхний слой знаменитой почвы под названием „чернозем“, основа богатства сельскохозяйственных земель Южной России. Ровную линию горизонта нарушают лишь огромные могильные курганы живших здесь в прошлом народов, иногда увенчанные грубыми каменными бабами — изваяниями, охраняющими покой усопших. Это реликвии скифских (а также сарматских и тюркских) племен, которые некогда пасли свои стада на покрытых богатой травой равнинах. Количество курганов говорит о том, что даже в доисторические времена эти территории были весьма плотно заселены.

Вокруг растущего города Екатеринодара[142] (еще одно напоминание о знаменитой правительнице России) лежала область, где получили земли бывшие запорожские казаки. Они должны были защищать новые границы империи от набегов черкесов и других диких горных народов Кавказа. Переселенцам с берегов Днепра не обещали здесь восстановить их особую организацию Сечь, создать вооруженные лагеря или опорный пункт, как это было прежде, когда они не только отражали напор агрессии турок и татар, но и (если этого хотели) давали отпор отрядам войск русских царей. В 1917–1919 гг. наследники „вольных товарищей“ отличались от своих собратьев-казаков из других казачьих войск на границах Российской империи. Свою предприимчивость и энергию, доставшуюся им от дедов, они теперь использовали в мирной жизни.

В то время во всех крупных магазинах Екатеринодара продавались сельскохозяйственные машины иностранного производства. Для „новых времен“ совершенно типичной стала картина, когда усатый казак с кинжалом, с которым он никогда не расставался, мирно восседал на сенокосилке американского производства. Еще одним занятием для потомков буйных грабителей с нижнего Днепра стало пчеловодство, традиционный род занятия в степях, где дикие цветы придают меду особенно приятный аромат. В той части равнин, где преобладают песчаные почвы, главным источником благосостояния кубанских казаков было выращивание крупного и мелкого скота, занятие, в котором казакам-пастухам практически нет равных.

У подножия Большого Кавказского хребта, там, где река Терек по широким песчаным равнинам несет свои воды в Каспийское море, лежат земли Терского казачьего войска. Севернее расположена пустыня с солончаками, населенная буддистами-калмыками с их стадами. Этот народ настолько изолирован от других из-за негостеприимных земель, которые простираются вокруг, что, находясь всего в нескольких сотнях верст, на расстоянии полета ворона, от русской цивилизации, мог позволить себе продолжать вести примитивный и вполне мирный образ жизни своих предков. Племена калмыков в основном мирные. Однако южнее Терека в высокогорных твердынях проживали мусульманские народности, чей независимый дух являлся постоянным источником различных неприятностей. Здесь, на землях Чечни и Дагестана, представляющих собой естественную крепость, кавказский народный герой Шамиль (сдавшийся в плен русским войскам в 1859 г.) и его последователи дали в 1859 г. последний бой наступающим русским войскам[143].

В почти изолированных друг от друга ущельях, которые не посещал никто, кроме представителей живущих здесь народов и непрошеных гостей — русских сборщиков налогов, последователи Шамиля сохраняли уклад своих предков. За ними внимательно наблюдали жители казачьих станиц, так как и в эти времена находились местные „робин гуды“, осмеливающиеся осуществлять древнее право на отъем дани на русских почтовых дорогах.

Вдоль течения реки Терек, на узкой полосе примерно в 80 верст, были разбросаны станицы гребенских казаков, обладавших характерными лишь для их отличительными чертами, и это вызвано не только географическим положением, но и населением этих территорий. Река Терек, отделявшая казаков от горцев, мутная и бурная, на широких участках течет медленно и спокойно, постоянно оставляя на нижнем, заросшем камышом правом берегу осадок серого цвета. Она подмывает крутой, но не очень высокий левый берег, поросший вековыми дубами, ивняком и низким кустарником. На правом берегу лежали аулы, где жили местные жители, мирные, но беспокойные. А вдоль левого берега, на расстоянии примерно полверсты от него и семи-восьми верст друг от друга, тянулись казачьи станицы. В прежние времена большая часть этих станиц представляла собой передовые посты, расположенные прямо у кромки воды. Но Терек, который с каждым годом все дальше отходил от гор к северу, подмывал эти поселения, и на том месте, где они располагались прежде, оставались лишь развалины, сады, грушевые деревья, тополя и липы, разросшиеся до огромных размеров и увитые ежевикой и диким виноградом. Никто уже не жил здесь, и единственными обитателями этих мест были олени, волки, зайцы и фазаны.