Казаки на персидском фронте (1915–1918)

– Если в Зорбатии не будет английского разъезда, то, разведав Зорбатию, идти по своему усмотрению, – судя по обстановке, – вернуться в Керманшах или Керинд, если же будет возможно, найти и соединиться с англичанами…

Гамалий был рад. Он был смел, осторожен и умен. Молодому казаку улыбалась судьба. Она давала ему возможность вытащить счастливый жребий, но здесь же угрожала и страшила смертью. Но Гамалий был рад. Он понимал, что может погибнуть и сам, и все казаки с ним, но чувствовал, что выиграет тяжелую игру. Он очень верил в свои силы и любил жизнь…

* * *

Выступили на рассвете двадцать седьмого.

Офицеров было пять, казаков сто семь, а лошадей сто двадцать пять. Казаки не знали, куда идут, и только в пути через два часа Гамалий рассказал, что за задачу поручил им генерал Баратов. Народ был молодой, любители приключений. Выслушали с интересом, и весь день шутили и мечтали – как будут угощать англичане, и как потом будут рассказывать своим. Понимали, что трудов и опасностей много. Но считали это неизбежным на войне. Привыкли. Ночевали в Талан-Деште, бивуаком. Далеко на горизонте широкими пятнами вспыхивали зарницы, а по черному, жуткому небу изломанными быстрыми движениями ползли огромные огненные змеи. В небе была беспрерывная пальба. Гроза обрушилась на деревушку с яростью, и раскаты грома сливались в одном трескучем непрерывном гаме…

При вспышках молний обнажались горы, холодные, безлесные, невиданные, страшные. Гигантским фейерверком вдруг освещалась угрюмые, причудливой формы скалы, или вдруг на мгновение зажигался бивуак, и тогда были видны мокрые полотнища низеньких палаток, понурые фигуры мокрых коней и согнутые силуэты в бурках бодрствующего караула. И когда освещался бивуак, вдруг к грохоту сил небесных и беспрерывной пальбе примешивались резкие бессмысленные звуки выстрелов с гор, выстрелов безвредных, но досадных. Разбойничье племя засело в горах и безнаказанно развлекалось…

Утром заболело два казака. Впереди были луры. Племя воинственное, вооруженное и жестокое. Гамалий выстроил сотню и объявил:

– Болеть нельзя, кто слаб телом или духом – свободен. Может уходить обратно в полк.

Три казака пожелали возвратиться и были отправлены в полк. Далее дорога лежала на Чехардоль, через Палангерт, Бенык и Мешенай. Луры были за перевалом. Когда прошли Палангерт, наткнулись на кочевников – племя Хана Сам-Сама. До Чехардоля шли с проводниками. Заблудиться в горах при двадцативерстной карте очень легко, а тут встретили целую семью луров. Они и указывали дорогу, тем более что сами отправлялись в Чехардоль. Луры не обнаружили никакого страха; муж улыбался, показывая свои крепкие зубы; он потеплее прикрыл какими-то тряпками едущую на осле с закрытым лицом жену свою. Двое ребятишек сидели на другом осле, а сам хозяин шел пешком, подгоняя палкой медленно идущих в гору ослов. Когда ослы останавливались, он колотил их палкой, а когда и удары не действовали, вытаскивал из-за широкого пояса-шарфа шило и колол им несчастное тело животных. Острая боль заставляла ослов делать еще несколько шагов вперед.

В Чехардоль прибыли вечером, часов в семь; во время ночного бивуака у одного из караулов произошла перестрелка с лурами. Чехардольский перевал очень крутой. Он спускается к турецкой границе еле проходимыми тропами так, что коней по одному, один за другим, пришлось вести на поводу, причем как до Чехардоля и Дебалы, так и после. Несколько раз пришлось брать крутые подъемы и спускаться ущельями, мало проходимыми дебрями. Срывались в пропасти кони, падали от солнечных ударов, томились жаждой, но надежда достичь намеченной цели поддерживала силы. Иногда с гор с грохотом сыпались камни. То – вдогонку проходящим луры посылали подарки. Очень долго не было воды. Люди страдали, кони изнемогали. Проводник лур из Чехардоля все уверял, что вода скоро будет, но воды не было, и это стало казаться подозрительным. Лур сделал попытку удрать, но был пойман и только вследствие угрозы быть повешенным указал воду невдалеке от дороги. Под угрозой он стал и более откровенным. Признался, что имел приказ завести русских в такие дебри, где нет воды и откуда без проводника выбраться трудно.

* * *

Было второе мая. По карте выходило, что направление верное, скоро Амир-Абад и Зорбатия, а там должны быть англичаие; а если их там нет, то придется идти на восток, в Амле, место кочевки вали Поштекуха, место страшное, ибо там были тысячи вооруженных всадников. Преодолеть территорию воинственных луров это значило бы выполнить задачу. Ясно было, что силой здесь ничего нельзя сделать; разведка показала, что владетельный вождь имеет при своей особе не менее двух с половиной тысяч вооруженных всадников. Нужна была ловкость, находчивость, хитрость.