Казаки Золотой Орды

Вероятно, речь здесь может идти об истинных потомках древних русов – известных мореходах, ходивших ещё в IX–X вв. походами на персидские берега Каспийского моря и Византию. Не исключено, часть из них была потомками тех самых варягов, родственников могущественных викингов, предки которых, по мнению Чоро Тукембаева, вышли из Великой Швеции – Урало-Саяно-Тяньшанского «треугольника». Другие мореходы среди обитателей Евразии неизвестны. Считать отважными мореходами славян-земледельцев тем более нет оснований, но среди русов, как и тюрков, после начала просветительской деятельности св. Кирилла и Мефодия вместе с письменностью могла получить распространение славянская речь. Что впоследствии и служило основанием называть казаков и русов «славянами».

На Днепре сложилась другая ситуация. В 1562 г. вышло постановление Польско-Литовского сейма о выплате запорожским казакам ежегодного жалованья. Им отдали всё пространство земель между реками Днепр и Днестр к татарским границам. Одновременно здесь строились города и сёла. Тогда же подошли черкасы пятигорские, т. е. цики и чиги, о которых в 1527 году писал С. Герберштейн. Был основан их город Чигирин, а в Великом княжестве Литовском учреждён Пятигорский гвардейский полк. Выходцы из Пятигорья и организовали черноморские походы, принеся навигационные навыки. По свидетельству Киевской летописи, первое морское нападение запорожских казаков на Малую Азию состоялось в 1576 г.

В конце XVI века организовалась самостоятельная Низовая Запорожская Республика. От ханов казаки ушли из-за покорности тех туркам и первое время не ссорились с бывшими соседями татарами. Более того, даже участвовали в борьбе придворных партий Крыма, выступая на стороне, враждебной туркам. Лишь позднее между ними произойдет окончательный разрыв.

Ушедшие в Литву и расселившиеся по её окраинам казаки, приняв покровительство польско-литовского короля, не прерывали связей с низовой братией. Предприятие, задуманное за порогами, находило отклик и поддержку на р. Рось и Суле: «…Услышав о проекте нового похода на турок, тысячи казачьей молодёжи спешили на Низ для того, чтобы в знаменитой Сичи заслужить звание знатного “товарища сичевого братства”»{341}.

Но казаки далеко не всегда считались с политикой Литвы, Москвы, Польши, а отношения с Турцией, Крымом и мелкими ордами строили на своих представлениях о соотношении сил. На границах московских и польско-литовских владений нередко происходили нападения на московские и крымские посольства, в чем с той и другой стороны были обвинения{342}.

И наконец, в названии главы не случайно указано «возвращение казаков в Сибирь». Если принять гипотезу происхождения их древних предков из центра Азии, юга Сибири и Восточного Казахстана, то речь должна идти не об освоении казаками Сибири, а о возвращении казаков на земли древних предков{343}.

Глава III Казаки Московии в ее внешней политике

Отметив появление казаков в Московском княжестве, попробуем понять их значение в превращении Залесской Орды (Великого Владимиро-Суздальского княжества){344} в Московию и роль в ее взаимоотношениях с миром.

Выходя на путь самостоятельности в окружении погрязших в междоусобицах осколков Золотой Орды, безопасность границ на юге Москва вначале стремилась достигнуть относительно миролюбивой политикой. Строились дипломатические отношения с ханами, продолжалась выплата определённой дани, в т. ч. в близкое Касимовское ханство, войска которого московские князья использовали в своих целях. Был избран, пожалуй, наиболее приемлемый и вместе с тем дальновидный политический курс государственного развития, всецело подтвердившийся дальнейшей историей.

Москва крепла экономически и продолжала строить вооружённые силы. В столице построили «Пушечную избу», впоследствии – «Литейный двор». Совершенствовались не только пушечных дел мастера, развивалось производство огнестрельного оружия. Появились вооружённые таким оружием «пищальные войска», куда также привлекались казаки из ордынского бездомного люда, в свое время наводнившего Москву. Пищальники получали участки земли близ городов, на которых селились семьями. Там выросли «стрелецкие слободы». Часть стрельцов составляла охрану великого князя{345}.