Казан

Глава XV Казан слышит призыв

Целый ряд дней прошёл в лакомстве мороженым мясом старого лося.

Напрасно Серая волчица старалась увести Казана в леса и в болота. С каждым днём температура всё поднималась. Можно было приняться и за охоту. И Серой волчице хотелось остаться с Казаном одной. Но на Казана, как и на большинство людей, власть и предводительство оказывали своё действие. А он стал теперь предводителем четырёх собак, как раньше водил за собою волков. Теперь уже не одна только Серая волчица следовала за ним, держась у его бока, но и четыре ездовые собаки бежали за ним, вытянувшись в одну линию. Он испытывал тот триумф и то странное возбуждение, о котором уже почти совсем забыл, а Серая волчица в вечном мраке своей слепоты уже предчувствовала какую-то смертельную опасность, до которой могло бы его довести его новое овладевшее им увлечение.

Три дня и три ночи они оставались около мёртвого лося, готовые защищать его от всяких других посягателей, и всё-таки с каждым днём и с каждой ночью всё меньше и меньше проявляли бодрости на страже. А затем наступила четвёртая ночь, в которую они зарезали самку оленя. Казан в этой охоте был вожаком и в первый раз за всё время, увлёкшись тем, что вёл за собою стаю, позабыл о Серой волчице, которая должна была уже бежать позади всех. Когда они подходили к затравленной лани, то он первый вскочил на неё. Он был хозяином. Он мог всех их отогнать от неё простым ворчанием. И стоило только ему оскалить на них зубы, как они тотчас же съёживались и ложились животами на снег.

В Казане как в вожаке собак произошла какая-то странная перемена. Если бы его товарищами были волки, то Серой волчице нисколько не было бы трудно увести его с собою в лес. Но Казан находился в среде своей же собственной породы. Он был собакой. И они тоже были собаками. Огонь, который горел в нём когда-то и потом перестал его согревать, вдруг вспыхнул с новой силой. В его жизни с Серой волчицей единственно, что угнетало его и чего она никак не могла понять, – это было одиночество. Природа создала его таким, что благодаря самой его натуре ему необходим был не один компаньон, а многие. Самой природой было назначено ему слушаться и повиноваться голосу человека. Но он вырос и воспитался в ненависти к нему, тогда как собаки – представители его собственной породы – били часто его самого. Он был счастлив с Серой волчицей, гораздо больше, чем когда жил у людей и в обществе своих братьев по крови. Но он уже долгое время провёл вдали от той жизни, которою жил раньше, и голос предков заставил его о ней позабыть. И только одна Серая волчица со своим удивительным сверхинстинктом, которым природа заменила ей недостающее зрение, предвидела, к чему всё это могло его привести.

Каждый день температура поднималась всё выше и выше, пока наконец снег не стал понемногу таять на пригревавшем солнышке. Это было через две недели после того, как был затравлен старый лось. Постепенно стая стала продвигаться на восток, пока наконец не оказалась в пятидесяти милях к востоку и в двадцати к югу от старого логовища под валежником. И более, чем когда-либо, Серую волчицу стало тянуть в её прежнее гнездо под этим валежником. Опять, с первым веянием в воздухе весны, к ней во второй раз в её жизни явились предчувствия приближающегося материнства.

Но все её усилия вернуть Казана назад были тщетны, и, несмотря на все её протесты, он с каждым днём всё далее и далее во главе своей партии уходил на юго-восток.

Инстинкт побуждал собак двигаться именно в этом направлении. Они ещё не настолько одичали, чтобы успеть забыть о человеке, и целью этого их движения был именно человек. В этом направлении, и недалеко от них, действительно, находился пост Компании Гудзонова залива, куда часто на них ездил их покойный хозяин. Казан не знал этого, и в один прекрасный день случилось нечто такое, что возвратило ему его призраки и желания, которые ещё резче отделили его от Серой волчицы.

Они взбирались на вершину кряжа, когда что-то остановило их. Это был голос человека, громко выкрикивавшего слово, от которого когда-то, в былые дни, кровь разливалась по всем жилам у Казана: «Вперёд! Вперёд! Вперёд!» – и с вершины кряжа они посмотрели на открытое пространство широкой долины, по которой мчались шесть собак, запряжённые в сани, и человек сидел позади них и то и дело покрикивал на них:

– Вперёд, вперёд, вперёд!..

Дрожа в нерешительности, все четыре ездовые собаки и собака-волк остановились на вершине, и Серая волчица позади их всех. И до тех самых пор, пока собаки с санями совершенно не скрылись из виду, они не двинулись с места и только после этого сбежали к следу и стали обнюхивать его, визжа и с радостным возбуждением. Около двух миль они пробежали затем по этому следу, и всё время Серая волчица трусила позади них, держась от них на расстоянии двадцати ярдов и испытывая отвратительное чувство от душившего её запаха человека. Только её привязанность к Казану и верность ему и заставляли её находиться так близко к этому запаху.