Каждая мертвая мечта

Она вспомнила начало сражения. Сила тогда собиралась быстро, за один-два удара сердца, а ее ленты мгновенно истончались в нити. Само пламя было высоким и широким, а стены огня даже пытались гнаться за убегающей конницей. Теперь между сгущением аспектированных огнем чар и вспышкой пламени проходило несколько минут, а сам процесс инициации огня шел втрое дольше. Несколько раз даже не достиг результата.

– Не притворяются, – заявила она решительно. – Но…

– Раненая гиена в норе опасней чем сумбре, который сражается за самку.

– Ну, примерно так, чем бы оно ни было. До тех стволов можешь идти медленно, но потом я советую бежать. Мы станцуем с ними, отвлечем внимание, может, подергаем их чуть подольше. Но остальное будет в ваших руках – и в ногах тоже.

Она повернулась к Ласкольнику.

– Стрелы бы пригодились, кха-дар.

Командир молча потянулся к колчану и подал ей горсть стрел. Всадники, его сопровождавшие, поделились тоже. Теперь у ее отряда было по дюжине выстрелов на лук. Должно хватить.

Она повернулась к черному воину.

– Когда они захотят ударить по нам чарами, я подам такой знак. – Она подняла руку с луком. – Тогда у вас останется удар сердца, чтобы сделать то, что вы в тот момент делаете. Они устали, а потому думаю, что подпустят вас как можно ближе и в последний момент используют все, что у них будет.

Уавари Нахс кивнул – на этот раз без улыбки.

– Хорошо. Мы будем смотреть. Ударим по центру, потом вы следите, чтобы никто не убежал в лес.

Она пожала плечами.

– Не учи меня сидеть на коне.

Он только скривился и молча пошел к своим. Влажный след тянулся за ним, словно слизь за большим слизняком.

– Все целы, кха-дар?

Ласкольник подкрутил усы.

– Лея получила стрелу, но кольчуга выдержала, только ребра побиты. Йанне позволил зацепить себя по ноге. Ничего серьезного, если не будет заражения. Но с Сарденом худо.

Девушка почувствовала укол беспокойства. Кошкодур?

– Что с ним?

Кха-дар улыбнулся одними глазами.

– Какое-то дерево стянуло его с седла. Приземлился в колючем кустарнике. Когда я его видел, он выглядел так, словно провел бой с дюжиной котов. Его гордость…

Она прервала его взмахом руки.

– Не пугай меня так, кха-дар.

– Переживаешь за него?

– Не за него. Но Лея выцарапала бы себе глаза от жалости. Ну ладно! – Кайлеан обвела своих людей взглядом. – Готовимся!

Воин, стоящий впереди Уавари Нахс, поднял оружие. Махнул. Они двинулись.

Кайлеан смотрела, как маршируют: молча, ровно, левая, правая, левая, правая. Тяжелые мокрые панцири и щиты, казалось, не сдерживали их движений, за миг, к ее удивлению, они пошли трусцой, а ведущий выбросил вверх руку с косой и крикнул:

– Аву!

Сто воинов рявкнули в ответ:

– Ува!

– Аву!!

– Ува!!

– Аву! Аву!! Аву!!!

– Ува! Ува! Ауагери ува!!!

Прошли уже первые сто ярдов, все – трусцой, и тогда лес по противоположной стороне поляны выплюнул группу всадников. Ну ладно, работа не ждет.

– Вперед!

Они двинулись галопом, поравнялись с пешими. До укреплений, что упорно хранили тишину, было ярдов четыреста.

Отряд Кайлеан опередил черную пехоту и сместился влево. Атакуют с трех сторон: они и всадники Дагены – с флангов, пехота – по центру. Коротким свистом она приказала разомкнуть строй. Среди обороняющихся были лучники, несколько раз во время атаки стрелы свистели мимо ее уха. Ее всадники перешли в галоп, поднимая с земли клубы пепла. Триста ярдов.

Двести пятьдесят.

Двести.

Они рванули галопом, помчав вдоль укреплений. Тишина. Никакого следа чар, никаких стрел, пущенных в качестве приветствия. Она жестом приказала еще сильнее разомкнуть строй. Прицелилась.

По ее знаку с десяток стрел полетело в сторону земляного вала. Потом ее люди моментально отскочили, развернувшись почти на месте, ожидая ответа.

Ничего.

Она взглянула на Уавари Нахс. Пехотинцы приближались к обугленным стволам, которые она указала их командиру. Все еще бежали трусцой, ритмично покрикивая и все сильнее смыкая строй.

Отряд Кайлеан послал в сторону укреплений еще один залп и еще один, идя галопом туда-обратно и высматривая реакцию.

Ничего. Никакого движения, блеска железа, стрелы.

Пехота пересекла линию в двести ярдов.

Проклятие! Проклятие! Проклятие!!!

– Атакуем! – крикнула она, разворачивая Торина в сторону укреплений.

Нельзя было позволить магам ни мига концентрации, того, чтобы они наложили последнее, усиленное отчаянием и ужасом заклинание.

Они понеслись к валу, почти приклеившись к конским шеям. Стрелы на тетивах, оружие в руках, сладко-горький привкус на губах, смесь страха и воодушевления. Бердеф внутри нее глухо порыкивал.

Сто пятьдесят ярдов.

Сто двадцать.

Сто.

Ну, дальше, сукины вы дети!!! Сделайте что-нибудь!!!

Они свернули, послали три залпа, один за другим, высоко, чтобы стрелы падали сверху прямо на обороняющихся. Тишина.

– Вперед!