Каждая мертвая мечта

Отчаянье и ненависть к хозяевам вместе с меекханской дисциплиной и упорством – этого Дальний Юг еще не научился уважать. Чародеи дали атакующим преимущество только вначале, когда можно было использовать боевые заклинания большой силы, но потом, когда отряды перемешались, когда дошло до боя лицом к лицу, щит в щит, маги могли помогать своим только иногда, вблизи, при этом сами рискуя жизнью. Там, где они уже выжгли лес, возникли обширные дымящиеся поляны, на которых невольничья пехота, все еще остававшаяся многочисленней, вполне могла использовать свое преимущество. И через пару часов напор врага, вместо того чтобы вызвать хаос, рассеять бунтовщиков и вытолкнуть их из леса, замедлился, потом встал на месте, чтобы наконец где-то около полуночи полностью сломаться.

Схватки, шедшие ночь напролет, быстрые и кровавые, словно партизанская война в степях, окончательно разделили атакующую армию. Отряды пехоты, кавалерии и лучников начали терять контакт друг с другом, отчаянно обороняясь в отдельных группках, после чего их вырезали под корень или они убегали вглубь джунглей.

Сейчас, утром, осталось только несколько точек сопротивления.

Таких, как эта.

Ветер на миг развеял клубы дыма, и они увидели, как по другую сторону выжженной поляны несется отряд в два десятка человек, раз за разом стреляя из луков в сторону возведенных на скорую руку укреплений врага. Перед атакующими вдруг появилась стена пламени высотой в несколько локтей и, быть может, вдвое шире, но потом мигнула и погасла, прикрытая густым, словно сметана, туманом, который материализовался из ниоткуда и мгновенно пожрал ее. Даг неистовствовала. Ее всадники засвистели, закричали насмешливо и отошли влево, в сторону леса.

Кайлеан остановила свой отряд, вскинув руку, оценила расстояние, на которое приблизилась к врагу группа Дагены. Двести пятьдесят ярдов? Может, и меньше. Чародеи, должно быть, по-настоящему устали. И они в отчаянии.

Отчаяние и чары. Просто чудесно.

Она сделала ладонью круговое движение:

– Готовься!

Могла не оглядываться, зная, что всадники позади выстраиваются в линию, делаются серьезней, поправляют на тетивах стрелы.

– Стоя-а-ать! Стоять и ждать!

Посланный за стрелами всадник выскочил из леса в сопровождении Ласкольника и еще нескольких всадников.

– Кха-дар?

– Заканчиваем, дочка. – Вождь чаардана выглядел настолько же уставшим, как и она. – Кахель-сав-Кирху хочет задавить их остатки до полудня. Сейчас мы их добьем.

– Мы?

Она красноречиво оглянулась на свой отряд. Было их маловато для главного удара. Всадники – ее и Дагены – могли отвлекать чародеев, не позволять им отступить или отдохнуть, но сама схватка с окопавшейся пехотой могла стоить слишком дорого. И с какого это времени Генно Ласкольник принимал приказы какого-то лейтенанта?

– Не мы. Мы только облегчаем работу. Идут они. – Кха-дар махнул в сторону леса.

Они выходили шестерками, словно их выплевывал мрак, притаившийся под кронами деревьев. Мощные, черные как ночь, почти голые, если не считать набедренных повязок. В руках держали оружие, похожее на косы на коротких древках, с дополнительным крючковидным отростком в нижней части клинка.

Уавари Нахс. Дважды за эту ночь Кайлеан видела, как они сражаются: раз с тяжелой пехотой, раз с кавалерией. Проходили сквозь строй врага, словно жнецы сквозь зрелое поле, их косы резали щиты, броню и тела, на ее глазах один из черных воинов широким ударом разрубил напополам коня, отделяя зад животного сразу за седлом. Разве что тогда они носили кожаный нагрудник и шлемы.

– Пойдут голыми? Так можно и пострадать.

– Тихо, девушка. Смотри. И учись.

Появилась группа носильщиков, которые на длинных шестах держали стеганые панцири и кувшины с водой. Воины без лишнего слова принялись надевать толстые штаны и кафтаны, что опускались ниже колена, с длинными рукавами, окручивали головы ярдами материи, оставляя только щели для глаз. Все одежды обильно поливались водой. Некоторые еще и взяли тяжелые, обтянутые мокрой тканью щиты.

– Кха-дар, они в курсе, что делать?

– Они уже сражались с колдунами Дальнего Юга. Здесь, рядом с Оком, доминируют аспекты огня. В этом есть и сильные, и слабые стороны. И… погоди. Сама спросишь.

Один из воинов подошел к ним, хлюпая и оставляя на сожженной земле мокрые следы. Проклятие, вот же он огромный: Кайлеан на коне была едва-едва выше его.

– Сперва пойдем потихоньку, девушка, – Уавари Нахс открыл лицо и обратился к ней на меекхе, хотя его имперский был жестким и шершавым, – потому что в этом долго не побежишь. На какое расстояние они мечут чары?

Она взглянула на Ласкольника, приподняв брови.

– Я сказал им, что ты и Даг командуете.

– Ну да. Видишь те стволы? – Она указала на обугленные обрубки примерно в половине пути до шанцев. – Вот уже час они не бросали чары дальше, чем до этого места.

– Могут притворяться?

– А ты бы притворялся?

На черном лице расцвела жемчужная улыбка. Ну да. Война – танец уверток.