Каждое объятие (ЛП)

Мостик был переполнен техническими специалистами, обслуживающим персоналом и тремя инженерами, которых мистер Скотт сумел взять из резерва. Энтерпрайз получила два серьезных удара, второй из которых вызвал перегрузку системы, и схемы лопнули прямо перед ними. Двоим членам экипажа пришлось отправиться в лазарет, хотя, к счастью, они не получили серьезных травм.

Я стоял на своем посту, пытаясь спасти как можно больше информации с консоли, и обновить файлы научного отдела.

Именно тогда я обернулся без видимой причины и увидел капитана, глядящего на меня.

— Мийстер Спок! Не могли бы вы помочь мне с анализатором голоса, я боюсь, что с повреждением системы связи, он не слишком хорошо работает, я должен…

— Конечно, господин Чехов, — я пересёк расстояние до энсина и быстро произнёс код безопасности.

— Спасибо, — молодой человек говорил через плечо, мгновенно повернувшись и манипулируя элементами управления, чтобы объявить общекорабельное сообщение.

Я кивнул и повернулся к своей станции.

Однако другой взгляд в направлении Джима заставил меня замолчать посреди мостика. Он стоял в том же положении, что и раньше, и его глаза всё ещё были на мне. Необычное и странное действие.

— Капитан хочет сообщить всем членам экипажа, что не было никаких жертв, — никто не смотрел в нашу сторону, каждый человек тщательно занимался собственной работой. — Повторяю, никто не пострадал, только некоторые механические трудности, а мистер Скотт и его команда фиксируют повреждения, все, какие могут. Это очень хорошо. — Позиция Джима предполагала, что он вот-вот сорвётся на бег. — Курс был установлен и проложен, чтобы вернуться на Землю, в Колонию II, где ожидаются ещё интенсивные ремонтные работы. Заканчиваю, Чехов.

Однако вместо того, чтобы бежать, Джим встал и направился ко мне со спокойной, сдержанной энергией. Не было никаких сомнений в его намерениях, напряжении широких плеч, сжатой челюсти. Это был первый раз, когда я видел, что он выглядит так, находясь в одной комнате с другими людьми.

Но когда он приблизился, я понял, что это не совсем то же самое… энергия мерцала, дрожала, умирала.

Когда он, наконец, поравнялся со мной, я смог дать имя ощущению, вторгающемуся в мою нервную систему: ожидание. Я не только думал, что он собирается снова обнять меня, я хотел этого. Я считаю, что, по сути, я хотел, чтобы мои чувства выходили за пределы эмоциональной обязанности, которые я обычно ассоциировал с желанием, и я бы считал нужными; как я нуждался в питании, или периодическом отдыхе, или кислороде.

Раньше я никогда не нуждался в физическом контакте.

Ни один из нас не произнёс ни слова.

Но потом Джим, как всегда, удивил меня.

Он, казалось, собирался инициировать объятие, я был в этом уверен, когда его руки медленно приблизились ко мне, они дрожали от напряженного контроля. Я не двигался, так как я не двигался с тех пор, как он поймал мой взгляд и начал идти в мою сторону.

Я ждал.

И потом он просто… не сделал этого. Кажется, он несколько секунд боролся с собой, сопротивляясь импульсу, скручивая пальцы в кулаки и кусая губы. Мы стояли лицом друг к другу без слов, пока, наконец, Джим не поднял голову и, одарив меня нерешительной, но бодрящей улыбкой, пошёл дальше, задевая мою руку, когда проходил мимо.

Я не стал оглядываться, я мог только смотреть вперёд и пытаться обмануть структурно-организационную систему, глубокие эмоции, вызванные действиями Джима… Отсутствием действий Джима. В моей груди было странное, тянущее чувство и глубокая пустота, а также горечь на моём языке.

Я верил, что я хочу ещё, но на этот раз я хотел чего-то, в чём мне было отказано. Что-то, чего я не мог.

Я пропустил объятие.

Мне было грустно.

— Спок?

Нийота держала в руках четыре дата-падда и выглядела обеспокоенной. Её волосы были слегка опалены на концах, когда электричество соскочило из-под контроля на её станции.

— Могу ли я помочь вам, Нийота?

— Нет, у меня всё нормально. Просто… ты в порядке?

Я кивнул, хотя это была ложь. Я лгал.

— Хорошо, мы можем поговорить, когда всё закончится. Завтра в обед? — она неуклюже переместила устройства на одну руку и медленно, осторожно протянула другую ко мне, я забыл, что раньше она касалась меня, даже когда мы были в романтических отношениях, с осторожностью и мягкостью. Но она колебалась.

Это было не так, как прикасался ко мне Джим.

— Конечно, однако, сейчас я должен уйти, — сказал я, внезапно придя к выводу, и повернулся, чтобы пойти в направлении, которое избрал Джим, надеясь, что он ещё не вошел в турболифт.

— Ладно, — сказала она, но я уже ушёл, через несколько шагов срываясь на бег, нуждаясь в Джиме, чтобы узнать наверняка то, что я только что понял.

— Капитан, — я повысил свой голос до громкости, соответствующей человеческому слуху. Так, громко.

— Спок?

Джим был очень потрясён моей внешностью, я видел явные признаки удивления в его лице. Коридор был пуст, но для нас.

— Если бы вы захотели дотронуться до меня, как вы это делали раньше, капитан, у меня не возникло бы никаких возражений.