Каждому свое

– Почему бы тебе не упомянуть конкретные имена? – поинтересовался Титженс.

– Нет! – воскликнул Марк. – Я никогда этого не делаю. Речь идет о писательнице и ее дочери. Полагаю, эта девушка – дочь нашего отца, не так ли?

– Нет, – сказал Титженс. – Это невозможно. Я сам об этом думал. Ей двадцать семь. Перед самым ее рождением мы два года провели в Дижоне. А отец вернулся в поместье лишь год спустя. Семейство Уонноп в то время жило в Канаде. Профессор Уонноп был ректором местного университета. Не помню какого именно.

– Ах да! – воскликнул Марк. – В Дижоне. Я там учил французский! – А потом добавил: – Ну что ж, значит, она не папина дочь. И это хорошо. По тому, с каким рвением он хотел передать им деньги, я подумал, что это его дети. Там ведь и сын есть. Ему полагается тысяча. Чем он занимается?

– Он отказался идти на фронт. Служит на минном тральщике. Матрос. Он считает, что находить мины – значит, «спасать жизни», а не отнимать их.

– Ну, тогда деньжата ему пока не нужны, – заметил Марк. – Они ему пригодятся после – как стартовый капитал в деле, которое он для себя изберет после войны. Так как полное имя и адрес твоей девчонки? Где ты ее содержишь?

Они говорили под открытым небом, среди грязных деревянных и кирпичных построек, которые еще не успели снести. Кристофер остановился неподалеку от столбика, что когда-то был пушкой; опершись на него, он подумал, что его брат слишком подвержен влиянию со стороны. Медленно и терпеливо он проговорил:

– Вот тебе мой совет о том, как выполнить отцовские указания, учитывая, что речь идет о деньгах, постарайся-ка разобраться с фактами. Если бы не денежный вопрос, я бы не стал тебя утруждать. В первую очередь, никакие деньги там не нужны. Я могу жить на жалованье. У меня относительно состоятельная супруга. Ее мать – очень богатая женщина…

– Она ведь любовница Раджели, так? – спросил Марк.

– Нет, – ответил Кристофер. – Уверяю тебя, нет. С какой стати? Она его двоюродная сестра.

– Тогда твоя жена – любовница Раджели? – спросил Марк. – Иначе каким образом она получила право бывать в его театральной ложе?

– Сильвия ведь тоже в родстве с Раджели, разве что в чуть более дальнем, – сказал Титженс. – И ничья она не любовница. В этом можешь быть уверен.

– Все говорят иначе, – сказал Марк. – Говорят, она обыкновенная шлюха… Ты, наверное, считаешь, что я оскорбляю тебя этими словами.

– Нет, нисколько… Лучше раскрыть все карты. Мы с тобой мало что знаем друг о друге, но у тебя есть право задавать вопросы.

– Так, значит, нет у тебя никакой любовницы и тебе не нужны на нее деньги… Но можно ведь дать себе волю. Мужчина имеет полное право завести и достойно содержать молоденькую любовницу…

Кристофер ему не ответил. Марк оперся на остатки пушки, поигрывая зонтом.

– Но, – проговорил он, – если у тебя нет любовницы, кто же… – «Окружает тебя домашним уютом», – хотелось ему досказать, но тут ему в голову пришла новая мысль. – Ну конечно же, – сказал он. – Заметно же, что твоя супруга безумно в тебя влюблена. – Немного помолчав, он добавил: – Безумно… Это видно и невооруженным глазом…

Кристофер открыл рот от удивления. В эту секунду – именно в эту, и ни мгновением раньше, – он твердо решил попросить мисс Уонноп провести эту ночь с ним. Так дальше не может продолжаться, думал он. Он знал, что она любит его чисто, непоколебимо и искренне, а его собственное чувство к ней заволокло его разум подобно тому, как порой заволакивают небо плотные облака. Неужели им суждено умереть, так и не признавшись друг другу? Но для чего? Кому от этого лучше? Ему казалось, что все обстоятельства сложились ровно таким образом, чтобы столкнуть их вместе! Противиться не было сил!

А его брат Марк все разглагольствовал.

– Я знаю о женщинах все, – заявил он. Может, и так. Вот уже много лет он сохранял образцовую верность довольно невзрачной женщине. Возможно, детальное изучение одной женщины дарит мужчине ключ ко всем остальным.

– Послушай, Марк, – сказал Титженс. – Лучше просмотри все мои банковские книжки за последние десять лет. А еще лучше – с тех пор, как я завел счет. Этот разговор ни к чему нас не приведет, если ты мне не веришь.

– Не хочу я смотреть твои банковские книжки. Я тебе верю, – заявил Марк, а потом добавил: – Какого дьявола ты в этом сомневаешься? Нужно признать одно из двух: либо что ты – благородный джентльмен, либо что Рагглс – лжец. Здравый смысл подсказывает, что он и впрямь врет. Раньше у меня не было оснований так думать.

– Сомневаюсь, что «лжец» – подходящее слово, – проговорил Кристофер. – Он просто собирал все, что обо мне говорили. Несомненно, слухи эти он передал довольно точно. Обо мне много судачат. Не знаю почему.

– Потому, – с чувством сказал Марк, – что ты относишься к этим подонкам с юга ровно с тем презрением, какого они заслуживают. Они же не в состоянии понять мотивы джентльменов. Если живешь среди свиней, обществу кажется, что ты и сам свинья. Как же иначе? И мне казалось, что ты теперь такая же дрянь, как они, ибо провел слишком много времени с ними.