Каждый дар – это проклятие

Я кричу и бросаю в огонь лепестки с травами, и передо мной словно образуется невидимый щит, отталкивающий «Детей». Они отступают назад, к дому. Я чувствую, что их внутренности слегка ноют от яда в воздухе, но они восстановятся. Пусть и не через один день, а через три. В конце концов, это дети, которых привлекает сила, и, возможно, мысли о моей силе помогут им отвернуться от Дори.

– Аарон! – снова кричу я. – Аарон! Где ты?

Тишина. Я вспоминаю о своем даре. О том, что я способна разглядеть цветной след человека – своего рода след на радаре. Я стою на ледяном ветру и пытаюсь вспомнить, как выглядит свет Аарона. Раньше я старалась держаться подальше от его сознания – уж слишком темным оно казалось. Заполненным мыслями о самонаказании и странными цитатами из Библии. Но я вспоминаю, как оно выглядело. Серым. Серым с желтой каймой.

И вот я нахожу его. Недалеко отсюда. Но оно приглушенное, зыбкое, то приближающееся, то удаляющееся. Не умирай. Только не умирай.

– Где ты, черт возьми? – кричу я во все легкие, но в ответ не раздается ни единого возгласа.

Отверстия. Дыры. Аарон видит дыры. Прорехи. Недостатки. Слабости. Это его дар.

– Я испорченный человек, – начинаю я упрекать себя, надеясь, что признание в слабости как-то настроит наши таланты на общую волну. – Я глупая, злобная девчонка. Мнительная и ревнивая. Самовлюбленная. Я плохо думаю о людях. И иногда мне кажется, что я совершила плохие поступки, не потому что на мне проклятье, а потому что я просто плохая и вредная.

Тишина.

– И я боюсь, что если рядом не будет кого-то, кто по-настоящему знает, каково это – быть ужасным и плохим, то мне станет настолько одиноко, что я утоплюсь.

Бормотание. Еле различимый стон. Что-то похожее на возню животного, нога которого застряла под камнем.

– Это ты? – кричу я. – Я не…

Звуки становятся громче.

– Что? – обращаюсь я к пустому воздуху.

– Я сказал, не надо топиться.

Я резко разворачиваюсь в поисках источника голоса.

– Ты где?

– В яме. Осторожней.

Яма на месте предполагаемого бассейна походит на вырванный зубами великана кусок земли. Вот и Аарон. Лежит лицом вниз, вывернув руки под неестественным углом.

– Сейчас бы сюда Фиону, – бормочет он.

Я вспоминаю про остальных и ощущаю очередной прилив паники. Издалека раздается гудок машины, за которым следует скрежет.

– Аарон, пойдем со мной. Другим, наверное, сейчас еще хуже. Я вытащу тебя.

Я ложусь животом в грязь и протягиваю руку. Мне удается ухватиться за его ледяные пальцы. Моя рука едва не выскакивает из сустава, но все же каким-то образом ему удается выкарабкаться из ямы. Нос его заляпан кровью, глаз начинает опухать. Толстая черная рана на щеке уже покрывается коркой.

– Боже, Аарон.

– Да, меня тут немного поколотили. Но главное, что я подвернул ногу и не могу на нее наступать.

Он приподнимает джинсы и смотрит на вывихнутую лодыжку. Шагать он может только боком стопы. Вид ужасен, как будто под кожей сломалось что-то небольшое, но очень важное.

– Ну ладно, что теперь? – спрашивает он.

– Идем к дороге. Они там.

– Я не могу.

– Можешь. Обопрись на мое плечо.

Он опирается. Идти вместе с ним трудно, потому что он намного выше меня. Я ощущаю себя Дороти, пытающейся удержать Страшилу в вертикальном положении. Он подпрыгивает и через пару шагов то и дело останавливается, поскуливая словно неудачно спрыгнувший с высоты кот.

– А с тобой что было?

– Превратилась в Домохозяйку. Демона мести. Попыталась отравить дым костра. Знаешь, такое полное превращение.

Я рассказываю ему про Дори и про погибшую девочку – похоже, одну из многих.

– Она предлагала мне сделку.

– Ну да, конечно. Дори и ее предложения.

– Она сказала, что может избавить меня от проклятья, – говорю я дрожащим голосом. – Ну, то есть, я бы никогда не согласилась. Я же не настолько глупа, чтобы доверять таким, как она. Но… Рано или поздно кто-нибудь призовет Домохозяйку. Ради мести. Может, и не скоро, потому что о ней мало кто знает. Но обязательно призовет. И мне придется кого-то убить. Ведь это так работает?

Аарон с трудом делает еще несколько шагов.

– Может, ты и не поймешь, что делаешь. Может, это будет как во сне, – не находит он других слов утешения.

– Как-то не очень радостно.

– А что нас вообще сейчас может обрадовать? – говорит он, и перед нами открывается вид на освещенную парой фар дорогу.

31

ТРАВЯНИСТЫЙ СКЛОН ВЕДЕТ ВНИЗ К ДОРОГЕ, ГДЕ на темном фоне можно различить очертания припаркованной на обочине машины Нуалы. Но где же Ро?

О боже, нет.

Нужно дождаться Аарона. Нужно помочь ему спуститься с холма.

Я бросаюсь бежать вниз, задыхаясь. Только не авария. Только не Ро.

Я почти торгуюсь сама с собой, пытаясь заключить великий договор со Вселенной: «Забери Нуалу, но не Манон. Или забери Манон, но не Лили. Кого угодно, только не Ро». Но я понимаю, что никакой сделки заключить нельзя, как и нет справедливого способа уменьшить горе за чей-то счет. Я не могу потерять никого из них. Они все слишком важны для меня, для моих сохранившихся остатков здравого смысла.