Каждый инструмент – молоток. Правила жизни и творчества бессменного ведущего «Разрушителей легенд»

На следующий год я поучаствовал в другом проекте с малым допуском, когда «Разрушители мифов» начали 3-й сезон с откровенного хита. Я зарабатывал хорошие деньги и мог наконец позволить себе идеальную копию бластера из «Бегущего по лезвию бритвы» – третью, которую я сделал, и на этот раз из деталей настоящего оружия! Предыдущие версии были крепкими, но все же не безошибочными попытками, которые отражали, где я нахожусь в моей жизни и каким уровнем навыков обладаю на тот момент. Первая была откровенно мультяшной, сделанной из частей игрушечного пистолета, которые я купил в магазине на Канал-стрит в Манхэттене в конце 80-х. Первые наброски этой конструкции возникли после просмотра фильма на видеокассете: раз за разом, на паршивой комбинации видеомагнитофона с телевизором в 19 дюймов. Вторую я сделал, будучи наемным работником ILM в конце 90-х. Благодаря материалам на эту тему, которые я отыскал в магазине товаров для хобби в Сан-Франциско, я смог изготовить все с большей аккуратностью. Реплика оказалась всего на 20 % меньше настоящего реквизита.

Барабан, ствольная коробка и затворная рама моего третьего бластера из «Бегущего по лезвию бритвы» в процессе изготовления

Бластер версии 2 (по центру), вскоре сброшенный с трона бластером версии 3 (наверху слева)

В конце концов в 2005 году я смог сделать все правильно, в не самой последней степени благодаря тому, что в те же 90-е два преданных фаната «Бегущего…», Фил Штайншнайдер и Ричард Койл, провели исследование, чтобы определить, из каких деталей настоящего оружия был изготовлен бластер в кино. Корпус сделали из ствольной коробки и затвора снайперской винтовки «Штайр-Манлихер» калибром 0,222 дюйма. Внутри него спрятали (начиненный реальными пулями для реквизита) 5-зарядный револьвер «Бульдог». Информация эта оказалась божественным посланием для повернутых на «Бегущем…» типов вроде меня. Но все эти оружейные штуки были дороги. Вместе они обошлись мне в тысячи долларов. Да, я зарабатывал хорошие деньги, но все-таки не столько же, сколько Дик Вульф [48] на сериале «Закон и порядок». Я купил одну винтовку и один пистолет.

В точности совпадает с оригиналом во всех возможных деталях, кроме серийного номера. Большинство людей перебивают номер своего «Штайра» на правильные 5223 из исходника, но мне нравится идея, что мой бластер в этом смысле отличается, что он мой

И это была проблема: оба оружия требовали серьезной модификации, чтобы превратиться в ту деталь реквизита, которую я хотел. Но имея только по одному экземпляру в распоряжении, я должен был испытывать АБСОЛЮТНУЮ УВЕРЕННОСТЬ насчет каждого сделанного пропила. Там не было места для ошибки. Вообще. Штайншнайдер и Койл благоразумно сделали отливки деталей, чтобы модифицировать их по мере работы над бластером. Имея на руках все результаты их труда, а также обладая информацией об исходнике, которая всплыла на поверхность несколькими годами позже, я нырнул в неторопливый болезненный процесс изготовления элементов бластера, а потом перешел к сборке.

Существует другой вид допуска, который можно использовать в творческом процессе. Не тот, что базируется на точности исполнения, как в случае с огромным водяным насосом, а тот, который связан с ограниченными материальными ресурсами. Если отсутствует любой «допуск на ошибки», то лишь один эффективный и разумный заменитель приведет вас туда, куда надо, – время.

Время – это единственная разновидность допуска на ошибки, которую можно встроить в проект, когда у вас нехватка материалов или знаний. Вы просто должны действовать медленно. Когда дошло до изготовления третьего (и последнего) бластера из снайперской винтовки и револьвера, я потратил ТОННУ времени, чтобы все получилось правильно. Фактически у меня ушло больше четырех лет на то, чтобы все завершить. Эта сделка была затратной, но она того стоила. Подобную истину в мои молодые годы, обладая меньшим опытом, я игнорировал на свой страх и риск.

Сейчас, обладая опытом многих, очень многих ошибочных шагов, позже исправленных, а также скорректированных ошибок, я применяю медленное продвижение как главный метод, когда делаю что-то, что не знаю, как делать, в ситуации, когда у меня не хватает инструментов, материалов, пространства на ошибку, чего угодно. Просто действую медленно. Очень медленно. Даже медленнее, чем вы думаете сейчас.