Каждый Наследник желает знать…

– За тысячу лет – первые разумные слова! – вздохнул с облегчением баритон. – Воистину говорят, что устами женщины глаголют боги! Так выпустите же меня скорей – и мы с вами осчастливим весь Белый Свет!

– Сейчас… – кивнула принцесса.

Гаурдак повеселел еще больше, не догадываясь, что в исполнении Сеньки эта же самая фраза с точно таким же значением звучала бы как «ЩАЗ!»

Друстан, жених Эссельте, оставшийся в Гвенте, не уставал ей повторять: если не понимаешь какого-то правила, но думаешь, что оно верно, попробуй применить его ко всему, что придет в голову. А так как в хорошенькую белокурую головку Эссельте приходило всегда много всего самого разнообразного, а мудреные философские, математические и медицинские правила пониманию, в основном, поддавались крайне неохотно, то недостатка в практике у ней не было.

Гвентянка нахмурилась, закусила губу, оттолкнула нервно заторопивший ее голос в сторону и задумалась.

– Значит, ты обещаешь исполнять желания всех людей? – медленно, словно ступая по неверным кочкам в центре топи, заговорила она.

– Да, ваше высочество, – нетерпеливо подтвердил баритон. – Захотите ли поклонников без числа, или все драгоценности Белого Света, или вечную юность – всё будет ваше, только пожелайте! Ну, говорите же!

– Честно? – усомнилась принцесса.

– Клянусь твоими родителями! – горячо подтвердил полубог, не замечая, что перешел на «ты».

Клятва была серьезной и требовала не менее серьезного над собой размышления.

– Значит, так… – мысленно принялась загибать пальцы Эссельте. – Во-первых… Поклонников мне надо… не больше, чем корове самокат. У меня жених есть. Драгоценности… всего Белого Света, говоришь?

– Да!

– Всего-всего?! Ох… какая прелесть!.. А там есть шатт-аль-шейхские рубины?

– Да.

– А лесогорский янтарь?

– Да!

– А узамбарские алмазы?

– Да!!! И переельская серебряная скань с бирюзой, и соланские изумруды, и зиккурийские топазы-хамелеоны, оправленные в дар-эс-салямский аль-юминий, и…

– Ладно, понятно… – грустно вздохнула Эссельте.

– И… А… что? – словно споткнувшись о кислый вздох гвентянки, растерянно сбился с речитатива Гаурдак.

– Да ничего… – разочарованно протянула девушка. – У меня это тоже всё есть… складывать некуда… Уж я и раздаривать их пыталась, и терять, и менять…

– Но это же будут новые! Каких у тебя еще не было! Тебе будут завидовать все женщины Белого Света!

– Ну и что? А на что мне столько драгоценностей? Я и свои-то не знаю, когда все надеть – сколько ни надеваю, меняю три раза в день, а всё целые ларцы ненадеванные остаются. Обидно ведь, когда столько всего красивого, а надеть – руки не доходят! И уши! И шея! И голова! И грудь! А зависть так вообще дурное чувство, так архидруид Огрин говорит. И вообще… Нет, решено. Драгоценностей мне не надо тоже. Что там остается в твоем списке?

– А-а-а… В-вечная юность, – почти не дрогнув, выдавил баритон.

– Точно вечная? – заинтересовалась принцесса.

– Абсолютно точно! И абсолютно вечная! Первый сорт! – торжественно подтвердил Гаурдак.

– Хм-м-м… С одной стороны, забавно… – задумчиво протянула Эссельте и замолчала.

– Да со всех сторон забавно! – не удержался и выпалил полубог.

– …А с другой… – продолжила гвентянка, будто не слыша, – вот стану я мамой… а потом бабушкой… и состарится моя дочка, и внучка, и правнучка… и умрут… И Друстан умрет… и муж старшей дочки… и средней… и младшей… и мужья внучек тоже… и их внучки… и правнучки… А я одна останусь, выходит, как дура, со своей юностью? И мало того, что буду выглядеть моложе собственной пра-пра-правнучки, так еще и…

– Только для тебя я могу сделать так, чтобы все твои родные обрели вечную юность! Те, кто еще жив, конечно, – торопливо поправился он.

– И родные моих родных тогда тоже! – оживленно встрепенулась Эссельте.

– Обещаю!

– И родные супругов моих родных, и их друзья – самые близкие, и их и близких друзей слуги, крестьяне, ремесленники и воины – самые верные, конечно, не больше трех-четырех сотен каждого наименования, хорошего сапожника, например, так непросто найти, поверь мне… И их супруги тоже пусть будут, и родные их супругов, а то как это – без них? – и мои домашние животные, и их тоже, особенно кошки, причем все, я так кошек люблю, просто обожаю, и…