Каждый вдох и выдох равен Моне Лизе

Я попыталась выудить с пола обрывки одного рисунка и расправить их на столе. Безнадежно. Каких-то кусков не хватало, иные были полностью залиты тушью и разваливались на волокна от прикосновения. Я сгребла кучу посередине студии в охапку и понесла в мусор. Снизу потекла жижа из размоченной мякоти, и за мною выстлался кровавый след. Уборщицы замахали руками – мол, оставь, оставь, мы тут сами все.

Телефон звякнул сообщением. Шанхайская Принцесса скинула адрес кафе, где ждала меня. Я совсем забыла о ней! Я написала, что скоро буду. Больше всего мне хотелось немедленно убраться из студии, но я успела изгваздаться в туши и пошла переодеваться за перегородку, в жилую часть.

Все мои немногочисленные вещи в шкафу были искромсаны на британский флаг. Я закрыла шкаф под большим впечатлением и пошла в ванную отмыть хотя бы лицо и руки.

Унитаз был забит содержимым моей косметички, включая зубную щетку. Мне не хотелось, чтобы уборщицы видели эту картину. Она не оставляла сомнений в том, что тут произошла именно женская разборка. Я двумя пальцами выуживала коробочки, тюбики и кисточки из унитаза в мусорный пакет, глубоко потрясенная страстью этой тихой, печальной женщины.

* * *

– Ты выглядишь как настоящий художник! – Принцесса оторвалась от лэптопа и прокомментировала мои теперь уже единственные джинсы и футболку в пятнах и потеках туши.

Я быстро и по-деловому выложила ей всю историю про атональный ноктюрн хлопающих дверей, перебрасывающих Стива в труселях из одной студии в другую, и про последовавший за ним гнев фурии.

– Так ты огребла женской мести?

– Да.

– За Стива?

Принцесса отпила кофе и продолжала держать чашку у рта, скрывая улыбку, но не выдержала и прыснула так, что кофе пошел носом.

– Прости, не смешно, – сказала она, давясь неконтролируемым смехом, который прорывался из нее, как споры, заражая все вокруг.

– Да нет же… Смешно! – прорвало и меня.

– Ну да, смешно!!!

Через какое-то время подошла официантка и стала расставлять на столе десерты. Мы вынуждено разогнулись от смешной истерики и притворились приличными людьми, лишь изредка всхохатывая.

Среди прочего, нам принесли два печенья с предсказаниями.

– О боже, они здесь все такие из себя западные… – поморщилась Принцесса.

– Чего?

– Ну печенья эти. Большинство людей в Китае даже не поймут, что с ними делать. Это такая псевдо-китайская традиция из голливудских фильмов.

– Да?! Не знала… Ну все равно давай посмотрим, что там?

Моим предсказанием было «Удача приходит переодетой в невзгоды». На обороте было то же самое иероглифами.

– А прочти по-китайски? Правильно ли мне перевели? – спросила я.

– Тут написано: «Сельский человек потерял лошадь. Как знать, что это не удача?»

– М-м-м-м, я озадачена переводом.

– На самом деле, все верно. Эта фраза на китайском отсылает к притче. Там так: один крестьянин потерял лошадь. Все говорят «это плохо», а он им – «я не знаю, хорошо это или плохо». А через неделю конь вернулся с прекрасной дикой кобылицей, и у человека стало две лошади. Все говорят «как хорошо!», а он снова – «я не знаю, хорошо это или плохо»…

– А-а-а, я знаю эту притчу. Потом его сын объезжал кобылицу и сломал обе ноги. Все говорят «плохо», а он твердит свою мантру. А потом война и всех молодых парней призвали в армию, а его сына – нет, потому что он на костылях…

– Да, что-то такое. Вот видишь, все у тебя будет хорошо. Псевдокитайское печенье так сказало.

– Ладно. А у тебя что?

– Все любят клены с густыми кронами, – прочла Принцесса со своей бумажки.

– М-м-м-м… это тоже какая-то прикопанная китайская мудрость?

– Нет. У меня просто бессмысленная чепуха.

* * *

Студия выглядела как новая. Уборщицы, словно феи, каким-то чудом извели все признаки погрома, и не только… На большом столе рядом с паззлом, который я перед уходом пыталась собрать из обрывков рисунка, лежали еще несколько таких же. Феи составили и расправили все, что можно было, отдельной стопкой сложив все куски, которые удалось спасти, но нельзя было опознать из-за клякс. Каждый был проложен салфеткой и, по всей видимости, высушен феном, лежавшим рядом на столе. Я аж растерялась.

– Как трогательно, – сказала Принцесса.

– Да. Я сама отнесла кучу в мусор, а они все вытащили, разобрали… Это ж надо…

– Давай склеим? Помнишь, ты мне рассказывала про мусорную инсталляцию? Как Леон говорил, мол, разрушение – это тоже комментарий? Ну считай, она прокомментировала. Будут работы из кусочков, даже интересно! Причем, знаешь, нужно так… «грязно» сработать. Типа, где не хватает кусков – налепить что попало. Пятно от чашки, список дел на завтра, кусок порезанной рубашки… усугубить типа?

– …где-то иероглиф, где-то следы от кроссовок Поэтессы, где-то комикс, а где-то оставить куски, залитые тушью…

– Да-да! Или там на блошином рынке накупить печатей со старыми даосскими талисманами и проштамповать ими пустоты?

– А круто…

– «Невечные новости»! А? – Принцесса воздела руки точно так же, как тогда – когда новости еще были «вечными».

– Да-да. Шутка останется между нами, но все равно смешно.

Принцесса помедлила в каком-то сомнении и добавила: