Каждый вдох и выдох равен Моне Лизе

На голоса в моей студии потянулись соседи, освободившиеся и неприкаянные после кураторского обхода. Стив занялся вином и увлек добрую половину гостей к столу с бокалами, а Поэтесса мгновенно забальзамировала остальных у стены своим тягучим, гипнотическим «мифом о происхождении художественной личности», то есть историей о тиграх.

Я была им обоим ужасно благодарна, потому что не представляла, каким «интеллектуальным фаршем швырять» в нежданных гостей. Но когда все разбрелись по студии, разработчик привычек не сдвинулся с места и нами овладело неловкое молчание двух незнакомых людей в светской ситуации. Я вспомнила вечное правило – если не знаешь, о чем с говорить человеком, говори о нем, – и спросила:

– Что такое разработчик привычек?

– М-м… Я наблюдаю за людьми, – ответил он с небольшим одолжением, растягивая слова. – Придумываю, как еще их заставить сидеть в телефоне. Смотрю, как часто люди им пользуются, где и в каких ситуациях… М-м, в разных странах бывает по-разному. Предлагаю, какие еще привычки можно сформировать у людей в телефоне. Чтобы они жить без него не могли.

– Ты преуспел! И сколько лет ты шпионишь за людьми?

– Пятнадцать.

– В Шанхае?

– Нет, в Штатах. Но бывает, подолгу работаю здесь. Год-два. А ты тут сколько?

– Три месяца.

– М-м… И как тебе?

– Нравится.

– М-м… А у тебя здесь были… приключения?

Я насторожилась. «Приключениями» в поездке я называю секс, но ведь неизвестно, что подразумевает этот человек. Может, закуску из пьяных креветок. Или, скажем, грабеж и похороны заживо. Вон и мистер Ын сегодня упоминал приключения, так что ж теперь? С другой стороны, оргию он тоже упоминал, поди знай…

– Ну, э-э… Да, в общем, все как обычно, если можно назвать здесь что-либо обычным, – неопределенно высказалась я.

– А у меня в Шанхае всегда приключения, много, – он откинулся в кресле, закинул руки за голову и уставился мне в глаза.

– Да?.. Ну расскажи!

– М-м… Ты знаешь, что такое сибари?

Я знала. Видела в древнеяпонских комиксах укиё-э. На внутренней стороне сетчатки всплыла гравюра Ёситоси «Одинокий дом Адачи Мур» с прихотливо связанной беременной женщиной, подвешенной к потолку, и старой ведьмой, зловеще затачивающей нож. Однажды я даже рисовала такое декоративное связывание для проекта о японских йокай.

– Я умею это рисовать, – сказала я.

Он встал и поманил меня пальцем, будто хочет сказать что-то на ушко. Я приблизилась.

– А я умею это делать, – прошептал он.

– Да? – я отодвинулась.

– Да. Я профессиональный доминатор. И мне нет равных. Я Эван, кстати.

* * *

Через четверть часа я очнулась от мысли, что все вокруг культурно общаются, завязывают «важные знакомства», обмениваются мнениями о Прекрасном, а я завороженно слушаю шестой способ связывания азиатки так, чтобы она могла участвовать в оргии дольше двух часов. Это было похоже на секундный выход из тела, как если бы я снимала сюрреалистическое кино и видела все происходящее со стороны. Среди дюжины гостей из международной хай-тек-корпорации меня угораздило наткнуться на единственного, наверное, специалиста по подпольным садо-мазо-клубам Шанхая…

Эван аж перестал растягивать слова, говорил быстро и стоял в напряженной позе человека, который боится, что его перебьют и он не успеет договорить важное. И действительно, в этот момент я заметила печальную фигуру, припаркованную в дверях студии. Жена Стива подпирала плечом косяк и смотрела на всех долгим минорным взглядом. Я кивнула ей, и она прошла внутрь, будто ждала приглашения.

Глядя на нее, я думала о том, почему китайцы строят деревянные мостики над водой зигзагом. Они верят, что демоны могут ходить только по прямой и не смогут добраться до уединенной беседки или тайного убежища ни по воде, ни по ломаным мосткам. Демон прошествовал напрямик через студию к Стиву, не спуская с меня глаз.

– Кто это? – спросил Эван.

– Местная критикесса, специалист по акционизму.

Эван даже не стал притворяться, что ему это интересно, и возобновил тему:

– Понимаешь, это мой талант! Я могу часами держать человека в адском напряжении, и при этом он испытает такое наслаждение, о котором не мог и мечтать!

– Эм-м-м, а как ты понимаешь, что им хорошо? Ты же доминатор?

– Именно! Среди доминаторов нет внимательных людей. А я – хороший наблюдатель. Это редкость. Конечно, я очень жестко управляю и командую, но я всегда знаю! Я знаю, чего хочет человек! Мне не нужны кодовые слова. Я внимателен к малейшим изменениям в лице, теле, поведении… Я пятнадцать лет изучаю людей для «Эппл», в мельчайших поведенческих деталях. И потому я так ценен. Знаешь, я думаю, мир утратил во мне уникального работника секс-индустрии…

– То есть… ты работаешь в самой престижной хай-тек-компании мира, но грезишь о работе в борделе?