Каждый выбирает по себе

Накричав на Родослава, Людмила не стала заходить в дом. На душе было мерзко, точно живую жабу проглотила. Зря она сорвалась, обвиняя ведьмага во всех окаянствах. Никого не хотелось видеть, а тем более отвечать на вопросы. А в том, что их будет немерено, она не сомневалась. Это пусть Баюн старается, он любитель разъяснений… А она и сама мало что поняла, да будет ещё время осознать что к чему, будет, а сейчас… Чародейка прикрыла глаза, прислонившись горячим лбом к шершавым бревнам стены, а потом и вовсе уселась на скамью у дома. Физическое напряжение постепенно отпускало, а силы и после восстановить можно, не впервой…

Шум крыльев вывел Людмилу из полусонного состояния:

— Тебя тут только не хватало…

Филин с лету ударился оземь, оборотясь невысоким мужичком.

— Доброго здравия, Баба-Яга…

— Какое там… — махнула безнадежно рукой.

— А чего? — удивился леший, усаживаясь рядом.

— Давно ты не заглядывал. Дело какое или просто так, навестить? — учтиво поинтересовалась чародейка, хотя больше всего хотелось сказать 'какого приперся, любезный, не до тебя сейчас', но ссориться с лесовиком не стоило, учитывая его зловредность.

— Весело у тебя тут нынче, людно… — осклабившись, от чего стал ещё непригляднее, мужичок почесал макушку. — А у меня лес пустой стоит. Птицы по соседям разлетелись, зверюшки по норам сидят, носы высунуть боятся… Скучно.

Людмила прислушалась. И впрямь — тихо, даже ветер листьями шевелит едва-едва, точно боится спугнуть мертвую тишину.

— У вас тут только молоньи посверкивают, да крики до самого окоема разносятся. Всё окрест перебаламутили. Решил проверить, не приключилась ли напасть какая, — хитренько посверкивая ярко-зелеными глазками, едва видными среди клокастой бороды и нечесаных прядей, торчащих во все стороны, продолжил леший.

— Опоздал, всё само решилось…

— Как всегда… — притворно огорчился он.

Дальше объясняться он не стал, слез со скамьи, а увидев с трудом бредущего к ним ведьмага, сильно подволакивающего ногу, глумливо ухмыльнулся:

— Недалеко ушел, торопыга…

— Твоя работа?

Довольный леший кивнул головой:

— Несся, как будто медведь за ним гнался, так чего не приостановить слегка, да не разобраться, куда так спешит, дозволения не спросив…

Людмиле стало жаль пострадавшего ни за что ведьмага, но бросаться сломя голову с утешениями она не собиралась, потому и уставилась отрешенно на небо, сделав вид, что он её мало интересует.

Родослав, кинув косой взгляд на мирно стоящего мужичка, прошел было мимо, но уловив неприязненный просверк ярко-зеленых глаз, остановился, точно его по башке огрели.

— Лесовик?

— Он самый…

— Кочка, филин…

— Угу, угу… — заухал тот. Похоже, что лесной хозяин веселился от души, видя замешательство на лице человека.

— Но зачем?

Леший отступил от чародейки подальше, чтоб не услыхала о чем речь пойдет, поманил пальцем ведьмага, а когда тот склонился к нему, прошептал:

— Ты здесь нужнее… Сколько ещё нашей Бабе-яге в девках сидеть? — Родослав отпрянул, точно ужаленный. Сватовства ему только не хватало. — А ты ей по сердцу пришелся.

— С чего взял? Подглядывал?

— А чего мне делать, лес один на всех, за всем и всеми присмотр нужен…

— Так чего ж таился, когда ВАШЕЙ, — это уже Родослав спросил с нескрываемым сарказмом, — Бабе-яге подмога нужна была?

— То не моя забота в дела людские лезть, вот коли лесу гибельность грозила бы, тогда бы я вмешался… Ладно, чешите языками сами, мне недосуг. Мне Антон позарез нужен.

Родослав задумчиво посмотрел на чародейку, — ещё чего не хватало, она его гонит, а он будет перед ней мелким бесом расстилаться, — да и отправился следом за Лешим. Интересно все же, зачем тому парень понадобился?

Когда сквозь дыру двери, цепляясь за острые щепы, просунулась мохнатая лапа, по-хозяйски принялась расширять и без того немалое отверстие, а снаружи раздалось невнятное угрожающее похрюкивание, Антон крепче прижал к себе прильнувшую к нему Чернаву. После того, как мимо пролетел вопящий дурным голосом кот, Антон понял, что дело совсем плохо и надеяться можно только на себя. Он прошел в кухню, залез в подпечек, куда, уходя на поиски сестры, сунул сверток с оставшимися ножами и теперь был неплохо вооружен — шесть коротких ножей по любому лучше, чем ничего — и уселся рядом с девушкой, не выпуская входную дверь из виду.

'А ждать пришлось совсем недолго. — Парень покосился на дыру в двери — слабого отсвета от горящих на кухне свечей оказалось вполне достаточно, чтобы различать что-то. — Хорошо, что ведьма немного пришла в себя. Сможет, если что, сама сбежать…'.