Каждый за себя, а Бог против всех. Мемуары

Но среди людей, связанных с Институтом кино и телевидения, я нашел ровесников и единомышленников. Мы все были полны решимости помогать друг другу в проектах. Институт этот был предшественником Мюнхенской киноакадемии, и меня тянуло туда, потому что там были камеры, звукозаписывающая аппаратура, монтажные столы. Можно было получить оборудование бесплатно, подав заявку, – правда, мои заявки отклоняли, и мне оставалось наблюдать, как безотказно получают камеры откровенные бездари. Ни из одного моего товарища тех времен ничего толком не вышло, за исключением Уве Бранднера, который изначально был музыкантом, а потом сделал несколько фильмов; впрочем, в конце концов он полностью посвятил себя писательству. Основные сведения о кинематографе я почерпнул примерно за неделю на тридцати или сорока страницах «Словаря кино, радио и телевидения». Я и сегодня считаю, что больше знаний не требуется. Можно, например, научиться печатать на машинке, но писателем не станешь даже после изучения литературы в вузе. Я познакомился с принципом работы камеры, узнал, как двигается кинопленка, что такое фотографическая фонограмма. На базе этих сведений я уже самостоятельно сообразил, как сделать замедленную или ускоренную съемку. Но мне была нужна кинокамера. Тогда ведь были еще времена целлулоида и механических камер. Свою первую камеру я украл. Об этом было много разговоров и спекуляций, существует много версий этой истории. Отчасти я и сам в этом виноват. Совершить этот прекрасный поступок оказалось довольно просто. Я был на складе технического оборудования Института кино и телевидения, где всегда сидел кто-нибудь занимавшийся обслуживанием техники. Но однажды я остался там один. Сначала я этого даже не понял. А какое-то время спустя обратил внимание на тишину и огляделся. Кроме меня, там никого не было. На полке лежало четыре или пять камер, и я взял в руки ту, что мне понравилась. Потом другую, рассмотрел установленную оптику. Поскольку никого по-прежнему не было, я вышел с камерой во двор и установил резкость, чтобы рассмотреть несколько объектов вдалеке. Вдруг пришла в голову мысль просто уйти, раз уж я на улице. Была пятница. Два дня выходных я хотел поснимать и вернуть камеру в понедельник. Но в понедельник и во вторник я продолжал снимать и потом просто оставил камеру у себя. Думаю, институт так никогда и не заметил, что одна камера пропала. Я не считал это кражей – иначе говоря, я счел своим естественным правом использовать камеру по ее прямому назначению. На нее я снял свои первые короткометражные фильмы: «Геракл», «Игра на песке», «Беспримерная защита крепости Дойчкройц», «Меры против фанатиков». Из этого ряда выбивается только «Игра на песке». Там речь о деревенских мальчиках, которые тащат за собой на веревке в картонной коробке петуха. С этим фильмом я не вполне справился, и он остался единственным, который я никогда не показывал. Я многому тогда научился. Камера эта пробыла у меня еще долго, а однажды в интервью я наплел, будто снял ею целый ряд своих игровых фильмов. Эта история стала жить странной собственной жизнью, как часто бывает в прессе. Но я и сам внес свою лепту, подтверждая или опровергая разные россказни.