Казнь королевы Анны

Он смотрел безучастно и рассеянно на ландшафт, сменяющийся почти ежеминутно: к дороге прилегали обширные луга, орошаемые прозрачными и быстрыми ручьями; на них еще пестрели осенние цветы; охваченные стужей вербы склоняли низко пожелтевшие ветви, и молодые козы ощипывали их с видимым наслаждением.

В иных местах сучья, положенные, конечно, человеком, преграждали путь ручью, и он, стремясь вперед, разделялся на несколько небольших ручейков.

На межах, отделявших владение от владения, возвышались прекрасные величавые тополя.

Пейзаж быстро преображался: почва делалась суше, луга сменялись высокими равнинами с разбросанным по ним разнородным кустарником. Мирно паслись стада, а в стороне белела палатка пастуха, у входа которой лежала косматая собака.

За этими равнинами следовали поля, с которых поселяне уже успели снять обильную жатву, а вдалеке виднелись неясно, как в тумане, очертания гор.

Поля чередовались с лесами и долинами, с пустырями, покрытыми бледной, тощей растительностью, зыбучими песками и топкими болотами. Вскоре на горизонте ясно обозначилась синяя полоса, сливавшаяся с небом, и, хотя море было еще далеко от дороги, Генри Перси услышал грозный шум волн, разбивавшихся с яростью о прибрежные скалы.

Подъехав ближе, всадник остановился на несколько минут, чтобы полюбоваться этим великолепным зрелищем.

Сплошная туча, закрывавшая небо, постепенно раздвинулась, и пронзительный ветер, дувший с утра, заметно ослаб. Солнце уже погрузилось до половины в волны, окрашивая пурпуром легкие облака, слетевшиеся к западу. Море приняло темный, металлический цвет.

Не подлежит сомнению, что не один смельчак, гнавший свою ладью по этой необъятной движущейся массе, смотрел так же, как Перси, на картину заката, задаваясь вопросом, что она предвещает: затишье или бурю? Скользя над бездной, при свете заходящего солнца он зорко смотрит в синюю, бесконечную даль, пытаясь понять, куда стремится его легкий челн: к спасительной пристани или к грозному берегу, где волны разобьют его о подводные камни.

Солнце погрузилось в темную пучину моря; беловатый туман стлался над водами и быстро окутал легкие паруса, мелькавшие над поверхностью волн.

Генри Перси вздохнул и отправился дальше; дорога становилась уже; Шевиотские горы закрыли бушующее море. Лорд Перси спустился по скату высокого холма в глубокую долину; ему не раз пришлось свернуть с дороги, чтобы не помешать окрестным хлебопашцам, возвращавшимся с поля с боронами и сохами, и резвым ребятишкам, бежавшим им навстречу; вдали слышался радостный лай деревенских собак, почуявших, вероятно, приближение хозяев.

С наступлением сумерек графу пришлось проехать обширное селение: двери убогих домиков были открыты настежь, в каждом очаге блестел яркий огонь, грелся котелок с едой.

В кузницах стук молотов сливался с шипением раскаленного железа, опущенного в воду; безобразный, исполинский мех раздувал все ярче и ярче огонь, все краснее становилась наковальня, над которой работало несколько дюжих рук; сверкающие искры, взлетающие в воздух, освещали массивные фигуры кузнецов и их мужественные, покрытые копотью лица.

Но хижины и кузницы скрылись из виду, а Перси продолжал ехать дальше и дальше по пустынной дороге в сгущавшемся мраке наступающей ночи.

Глава VIII Уединенный трактир

Когда солнце взошло, лорд Перси ехал шагом по высокой равнине; перед ним расстилалось необъятное море: седые волны разбивались о голые, высокие утесы и падали обратно с оглушительным ревом. Легкокрылые чайки кружились над водой, издавая отрывистые и жалобные звуки, и взлетали все с той же стремительностью на высокие скалы, в углублениях которых вили гнезда. В лучах восходящего солнца их темно-серые перья отливали серебром. Мохнатые лапки темно-красного цвета с большими перепонками давали им возможность легко летать и плавать по волнам.

Разноцветные раковины всевозможных размеров пестрели на отмелях, а на мокром песке около расщелин утесов ползали стаи крабов, почти не отличающихся от больших пауков.

Этот песчаный берег имел свою особенность: он был гладким и чистым, но при отливе покрывался камнями, расположенными правильными уступами, а иногда симметричными рядами – явление обычное для тех, кто жил по соседству с морем.

Дальше песок сменялся голой кремнистой почвой, и обрывки канатов, сломанные доски, ржавые гвозди, лежащие на берегу, служили доказательством того, что о него разбилось уже немало судов.

«Я сбился с дороги, – подумал Генри Перси. – Мне следовало взять проводника в Норпете».

Граф повернул от берега по узенькой тропинке, которая виднелась в мелкой поросли, покрывавшей почву; он не терял надежды отыскать прямой путь к цели, но его ожидания оказались напрасными.

Время близилось к полудню, но вокруг было все так же пустынно и дико. Лорд слез с коня, чтобы немного отдохнуть и дать передышку усталому животному: он все еще надеялся, что кто-нибудь выведет его на торную дорогу.