Казнь короля Карла I. Жертва Великого мятежа: суд над монархом и его смерть. 1647–1649

«Карл Стюарт, король Англии, палата общин Англии, собравшаяся в парламенте и будучи восприимчивой к великим бедствиям, выпавшим на долю страны, и невинной крови, пролитой в ней, которые приписываются вам, как их автору, и в соответствии с тем долгом, который они имеют перед Богом, страной и самими собой, а также в соответствии с полномочиями и глубоким доверием, которым облек их народ, они сформировали этот Высокий суд справедливости, на котором вы сейчас присутствуете, и сейчас вы услышите обвинение, на котором суд будет основывать свои действия».

Он остановился, и Джон Кук мгновенно подхватил: «Милорд, в интересах палаты общин Англии и всего ее народа я обвиняю, – здесь он резко обернулся и взглянул на обвиняемого, – присутствующего здесь Карла Стюарта в государственной измене и тяжких преступлениях и от имени палаты общин Англии желаю зачитать ему обвинение». Оно было у него в руке – тяжелый, наполовину раскрытый пергаментный свиток.

«Погодите немного», – сказал король, но Кук продолжил разворачивать обвинительный акт. Карл поднял трость с серебряным набалдашником, которую обычно носил с собой, и постучал ею два или три раза по руке Кука, чтобы привлечь его внимание. Кук не обернулся, но с трости свалился набалдашник. Никого не было рядом достаточно близко, чтобы вернуть его на место, и король после секундной паузы сам наклонился за ним.

«Сир, – сказал Брэдшоу, – суд велит прочитать обвинение; если у вас будет что сказать после его прочтения, вас могут выслушать».

Карл молчал, и Кук приступил к чтению обвинения с явным удовольствием. Впервые король узнал, в чем конкретно его обвиняют. Вероятно, он внимательно слушал, хотя казалось, он презрительно равнодушен.

В своем окончательном виде обвинение не было непомерно длинно, хватило менее десяти минут прочитать его. Оно проникало прямо в суть дела. Как королю Англии Карлу была «вверена ограниченная власть, чтобы править согласно законам страны, а никак иначе». Однако он задумал «гибельный план создать для себя и поддерживать безграничную тираническую власть, чтобы править по своей воле и низвергнуть права и свободы народа». При осуществлении своего плана он «предательски и злонамеренно начал войну против нынешнего парламента и народа, который тот представлял». После этого обвинения шел список мест, в которых король присутствовал во главе своих войск во время первой гражданской войны. Затем последовало его обвинение в попытке получить помощь для исполнения его планов путем организации «вторжений из иностранных государств». Затем, после своего поражения, он «в нынешнем году возобновил или заставил возобновить вышеуказанную войну против парламента и добропорядочных людей страны» и уполномочил своего сына и других людей тоже сделать это. Эти войны, злонамеренные, жестокие и разрушительные сами по себе, имели своей единственной целью «отстаивание личных интересов, связанных с волей, властью и мнимыми привилегиями для себя и своей семьи вопреки общественным интересам, общему праву, свободе, справедливости и миру для народа страны». Таким образом, он был ответственным за «все предательства, убийства, грабежи, поджоги, мародерства, разорения, убытки и беды в этой стране, совершенные и причиненные в вышеупомянутых войнах или вызванные ими». По этим причинам в заключение Кук от имени народа Англии заклеймил «упомянутого Карла как тирана, предателя и убийцу, а также как открытого и безжалостного врага государства Англии».

Во время чтения король посмотрел на галереи, пробежался взглядом по лицам уполномоченных судей и обернулся, чтобы рассмотреть толпу позади себя в зале. Его лицо не выражало вообще никаких эмоций до тех пор, пока Кук не произнес слова «тиран, предатель и убийца», после которых «он рассмеялся в лицо судьям».

Его самообладание произвело на зрителей разное впечатление в зависимости от их политических взглядов. Один роялист с восхищением описывал «его неугасимое мужество и спокойствие, будто он был окружен друзьями». Но полковник Ладлоу, наблюдавший за ним со своего места среди судей, с негодованием отметил, что «он сидел с таким дерзким лицом, будто не он был повинен в крови, пролитой на этой войне».

Кук закончил, и теперь Брэдшоу обратился к высокомерному обвиняемому с первым и самым важным вопросом: «Сир, вы выслушали, в чем вас обвиняют… Суд ждет ответа».

Король никогда не был хорошим оратором. У него был довольно быстрый ум, но было известно, что он с трудом владеет языком. Его обвинители, возможно, рассчитывали на то, что это им поможет; его было бы нетрудно прервать и заставить замолчать, если бы он поставил под сомнение их полномочия. Но напряженность момента подействовала на короля непредсказуемым потрясением, и, когда он заговорил, его речь была беглой, сильной и ясной.