Казнь Мира. Книга первая (СИ)

— Скажите, пожалуйста, госпожа Эдельвейс, где я нахожусь и как здесь оказался? — Фео не стал дальше развивать тему имён, а решил спросить о том, что для него сейчас важнее всего.

— Это дворец императора Сондэ. Вас принесли прошлой ночью принцесса Ситинхэ и Лу Тенгру. Вы едва дышали. Мне же сегодня наказали быть рядом, если вы очнётесь, и вам что-то понадобится, но свита моя не дала мне пойти одной. Они и сейчас могут меня хватиться, потому мне пора. Рада знакомству!

Она исчезла белой вспышкой, оставив Фео только воспоминание о себе. «Странная девица», — думал он, продолжая бесцельно бродить под надзором ослепительной богини Аэлун. Только блеск её был холоден. Всё в этом сумеречном дворце казалось холодным, как небеса и лежащий за ними космос. Здесь Фео почувствовал свою тягу к земле и свету живых существ, и осознал ту иронию, о которой говорил Лу Тенгру. Фео вынужден изучать колдовство, далёкое от мирского и приземлённого. Тонкая магия и Время — удел Фео как наказание, как насмешка бытия над пареньком, который хотел разводить цветы.

«С даром Жизни я бы спас Лу Тенгру от лоз, а Ратибор бы не погиб. Но когда мне дали выбор, я решил стать поганым магикорцем!»

— Я думал, что то путешествие во времени было для тебя, — вслух произнёс он, когда вернулся в комнату и сел напротив пузатой вазы. Нарисованный младенец не отвечал.

— Но нет — для меня. Я такой же заложник судьбы, как ты, и никогда не был свободен.

Осколок, лежащий в ладони, сверкнул холодным светом. Отражение сменилось серебристыми вихрями.

«Зовешь меня? Я и так всё помню».

«Плохо помнишь. И ничего не понял», — чей-то властный голос прозвучал в голове, и гладь Осколка вновь отражала мир вокруг.

«Хотя ещё до рождения предопределено, к какому народу будет принадлежать Живущий на Земле, все мы — дети единого мира, сотворённого Великими Духами. Только Дух Времени Силинджиум наш покровитель, но и остальные к нам не глухи.Не бойтесь обращаться к ним, и вы не будете обделены их благодатью. Пять углов у пентаграммы народов, а в центре её ­— Древо, в котором встречаются все души в потоке огней. И каждый из нас несёт свет не только свой, но и всего живого во вселенной», — вспомнилась Фео одна из первых лекций в Цитадели. Преподаватель говорил так вдохновенно, что казалось, его можно поставить демонов исправлять.

«Лу Тенгру… это он тянул меня в настоящее… и Время услышало его». С этой мыслью Фео задремал.

Проснулся он рано. Оранжевый солнечный свет ещё не стал ярким и потому не тревожил. Открыв глаза, Фео чуть не ахнул. На кресле в дальнем углу сидела принцесса Ситинхэ.

— Доброе утро, Фео, — она отложила пергамент и перо, которые до этого держала на весу тонкой магией. Удобно, если достаточно силён.

— Доброе утро, ваше высочество. Рад, что с вами всё в порядке.

— Не совсем, — она на миг помрачнела. — Но сейчас не будем об этом. Сегодня нам обоим предстоит разговор с императором. Аудиенция в четыре часа.

— Х-хорошо, — только и смог ответить Фео.

— У тебя есть полдня. Посмотри дворец, сад. Уверена, они не оставят равнодушным. Я попрошу принцессу Эдельвейс составить тебе компанию.

— Принцессу Эдельвейс?!

— Что такое? — с легкой улыбкой поинтересовалась Ситинхэ.

— Нет, ничего… просто я… не ожидал. Она…

— Дочь императора Сондэ, — закончила за Фео принцесса. — Похоже, ты думал, что у него только двое детей — Лёдо и Фэйэрэн. Но есть ещё, как видишь.

Удивительные открытия для Фео, похоже, никогда не закончатся. Уточнять у Ситинхэ, почему про вторую дочь императора в царстве людей никто не говорит, он не стал. Как и про имя юной принцессы. Лучше саму Эдельвейс и спросить как-нибудь.

Радости от будущего общества прекрасной императорской дочки он не испытывал. Её манеры были ему неприятны. И где же воспитание высшего общества? Эдельвейс и Ситинхэ будто к разным мирам принадлежали. Старшая принцесса вряд ли бы стала разглядывать человека, как диковинное существо. С другой стороны, Эдельвейс не богиня далёких звезд, и в её присутствии Фео не ощущал холода вечности. Может, только потому, что общение вышло коротким.

На низком столике уже ожидал завтрак — горячий хлеб, печеное мясо и сыр. Фео с недоумением посмотрел на Ситинхэ. Не верил, что это она принесла. Принцесса, угадав его мысли, покачала головой. Ещё бы она несла, второе лицо империи, а слуги для чего?

Ситинхэ вышла, и Фео, умывшись и позавтракав, тоже решил пройтись, а заодно найти Эдельвейс.

В утреннем свете дворец не давил на Фео своим космическим великолепием, а казался пусть превосходным, но всё же творением рук земных существ. Даже в то, что Аэлун нарисовал на потолке художник, а не бог, получалось поверить. Блики плясали на витражах, на которых изображено одно и то же — повёрнутый рогами вверх полумесяц, поделённый на три части разными цветами. Правый рог зелёный. Символ леса Синдтэри, догадался Фео. Левый рог пшеничный — степь Лиёдари, большей частью отошедшая царству людей. Середина у полумесяца серебряная. Титульная нация эльфов, кентарийцы, просто не могла выбрать другой цвет.