Казнь Мира. Книга первая (СИ)

— Как это — пожелал?

Теперь на него смотрели, как на дурачка, разве что более благосклонно.

— Каждой живой душе, возвратившейся в Аберон, даётся выбор — кем она хочет быть в новой жизни. Так сказали Адзуне Великие Духи. Твоя душа решила стать человеком.

«Кто в здравом уме решится быть человеком, до этого прожив жизнь без старости?» — ответить на этот вопрос было некому. Зато возник другой:

— Значит, я могу стать демоном?

— Ты боишься этого?

Фео кивнул.

— По-твоему, другие народы тоже всё время боятся? Лу Тенгру и Гилтиан, например?

— Я не знаю, госпожа. Лу Тенгру демоноборец, у него сильная воля. Гилтиану могла достаться зрелая душа, да и сам он не слаб духом.

— А ты слаб?

Молчание повисло надолго. Только огоньки в светлячковой лампе чуть слышно стукались о стеклянные стенки.

— Ты через многое прошёл, и до сих пор в себе не уверен, — наконец произнесла Драголин.

— Мне всегда помогали. Делали больше, чем я сам…

Она сурово посмотрела на Фео.

— Никто из Живущих на Земле не побеждает в одиночку. Поверь, я видела много сражений. Ты ищешь себе оправдания. Запомни — нет его. Если хочешь спасти свой народ, тебе придется быть на равных с Лу Тенгру. Не в магическом мастерстве — для этого тебе и десятка жизней не хватит. Духовно. Он вытянет тебя из Тьмы, и ты должен суметь тоже сделать для него.

Госпожа предлагала невыполнимое, но Фео уцепился за её мысль. Поблагодарив, он поинтересовался последним, что мог узнать у неё:

— Почему вы не спросили меня при остальных?

— Мне казалось, что всё ясно. Твой вопрос личный, а товарищи твои думают о войне, пряча тревоги. Согласись, тоже говорит о многом.

Она достала веер и стала разгонять застоявшийся воздух. В этом Фео разглядел намёк, что беседа закончена, и, поклонившись, вышел. После тяжёлого дня хотелось спать, однако слова Драголин не давали покоя. «Как же, прячут они тревоги, — думал Фео, поднимаясь наверх к гостевым комнатам. — Гилтиан мне в первый же день всё выдал». Желал бы Фео поверить, что госпожа просто плохо разбирается в Живущих на Земле, да не мог. В светло-зелёных глазах читалась мудрость тысячелетий, а мысли её точны и глубоки. Верно, героиня Казни Мира считает, что каждый должен быть силён. Но почему никто не побеждает один? Фео знал, что когда-то Драголин одолела перводемона сама. С Аватаром такое, конечно, не выйдет, но и госпожа говорила не про него, а про Тьму. Может про ту, которая сидит в Даву, а может про какую ещё. В душе, например.

Уже в коридоре второго этажа Гилтиан и Лу Тенгру стояли напротив стены и буравили её взглядом. Не успел Фео спросить, в чём дело, как через широкое окно влетел вихрь чёрных лент, который тут же принял облик Живущего на Земле. Все резко развернулись к нему. Дракон был высок, довольно хорош собой, и одет очень богато: рукава чёрного халата расшиты золотом, как и традиционный широкий пояс. Пучок волос удерживала заколка с двумя спицами.

— Как вы смеете следить за мной? — холодно спросил дракон.

— Простите, ваше высочество, мы лишь удивились, увидев вас здесь, — не дрогнув, ответил Лу Тенгру.

Ваше высочество?!

Фео во все глаза смотрел на сурового принца, который человека даже не замечал.

— Госпожа Драголин объяснит, если вам так интересно.

Не дожидаясь ответа, дракон вихрем лент унесся прочь. Будто и не стоял здесь только что.

— Я бы очень хотел узнать, что он делает у госпожи ночью, — проворчал Гилтиан. — Завтра обязательно спрошу.

Фео невольно усмехнулся, чем обратил на себя внимание, но говорить ничего не стал. Только слушал причитания князя:

— Она ведь прекраснее всех Живущих, и как может снизойти до обычного дракона?

— Он не обычный дракон, а принц, — ответил Лу Тенгру. — Даже если между ними что-то есть, это не наше дело. Сейчас у нас другие заботы.

Гилтиан только отмахнулся.

— Если победим Аватара, сделаю ей предложение. А что? Я тоже императорского рода, пусть и не дофин.

Лу Тенгру остановился так неожиданно, что Фео врезался ему в спину.

— Поверь — лучше к ней не лезть. Это не красавица из сказки. Боли в её душе столько, что стань она водой, морем бы разлилась. Драголин с древних дней воюет. Она старше тебя в сорок раз!

— Лу Тенгру прав, — решился-таки вставить слово Фео, — сейчас нужно думать о мире и победе над Аватаром.

— Сами ходите влюблённые, а меня судите!

Князь хлопнул дверью так, что задрожали стены. Лу Тенгру тоже поспешил уйти в свою комнату, и Фео остался один. Всё новые мысли забивали голову, которая, казалось, скоро разорвётся. Хотелось отдыха, даже беспамятства, но забытье не наступало на жесткой кровати. Поворочавшись, Фео поднялся и достал Осколок, мерцавший голубоватым светом.