Казнь Мира. Книга третья (СИ)

На запад наползал сумрак. Эллариссэ словно позабыл о присутствии Ару и смотрел куда-то вниз, на кусты. С помощью всевидящего взора стало ясно, в чём дело: какой-то беспутный обдирал шиповник. Аватар прищурился, и Ару, не сдержав любопытства, заглянула в его сердце. Какая же там бушевала буря! Эллариссэ жаждал прибить человека, посмевшего бездумно приблизиться к нему, но вместе с тем ещё трепетало сострадание к живому существу, невинному. В полутьме сознания Аватара бродил некто. По волосам, собранным в высокий хвост и светлому сюртуку Ару поняла, что это эльф, но имя его смазывалось. С этим образом воевала вся мгла души, которая в конце концов пенной волной поглотила врага, и ночь свернулась в руках Эллариссэ в копьё. Бросок — и только короткий вскрик донесся до Ару. Что-то всколыхнулось… полузабытое, чуждое…

— Все люди умрут рано или поздно… — тихо произнёс Аватар, не для Ару — для себя.

Она только кивнула. Его недолгое, но ощутимое сомнение смутило её.

Эллариссэ повернулся к Ару и посмотрел пристально. Свет Магикора мерцал в его больном взгляде. Чуть розоватый, будто в белила упала капля крови.

«Хочет моё сердце увидеть». Ару чувствовала, что Аватар не может этого сделать, но в нём горит желание знать помыслы демонов.

— Не напрягайся. Ты пока Живущий.

Эллариссэ поднялся. Мелкий и худющий, он был одного роста с Ару, но из-за крыльев и сохранившейся мускулатуры она выглядела массивнее, ещё и держалась уверенней.

— Пока что я гораздо сильнее тебя. Не вздумай меня злить. Я дважды в Даву вывернул Сагариса, что помешает мне поступить так с тобой?

Он спустился к убитому и бесцеремонно начал стягивать с него одежду и надевать на себя. В этот момент Эллариссэ как туманом укрылся, мысли и чувства угасли. Государь мира — и мародёр.

* * *

Царство людей Силиндэ занимало весь обитаемый запад Хавинора. От южный границ с Нэти оно тянулось полосой около пятисот километров. Пыльная степь у подножия Пепельных гор сменялась лиственным лесом — осколком древних владений Синдтэри, далее — хвойным. Запах хвои Эллариссэ любил, он напоминал ему о далёких и по-настоящему счастливых днях. Непуганые белки скакали по ветвям пышных елей, с интересом глядя на странного гостя, но тут же пропадали, стоило подтянуться вечно следующим за Аватаром теням. В бешеном гневе он ударил одну «спутницу» светом, и та распалась с утробным воем.

У корней старой сосны, истекавшей кровью-смолой, Эллариссэ присел отдохнуть. Мгла застила взор, в голове гудело. Чтобы не потерять сознание, Эллариссэ опустил руку в ручей, и ледяная вода взбодрила, отвела погибельную слабость. В груди горело, словно лёгкие превратились в раскалённые меха, но постепенно прохлада гасила горнило. Без заклинания Времени Эллариссэ унесся в прошлое, и казалось ему, что за спиной стояли белые стены башен Домэна, от порывов лихого ветра взмывали флаги триединства, в расшитых серебром сюртуках гуляли гордые эльфы. Один из них повернулся к лесу и глядел долго чёрными провалами вместо глаз, а на груди расползалось красное пятно…

Эллариссэ вздрогнул и всевидящим взором окинул округу. Ничего, кроме сосен, живых или же догнивающих в оврагах, но видение, такое правдоподобное, не отпускало. Мелькнула мысль, что Сагарис поднял мертвеца, чтобы поглумиться, и тот ещё где-то бродит.

«Невозможно… трупы не телепортируются… а этот остался под завалами».

На мгновение Эллариссэ показалось, что Ару ухмыляется, как это обычно делал Сагарис в минуты слабости Аватара, но нет — демонесса выглядела отрешённой, погруженной в себя.

Эллариссэ осмотрел окрестности уже в поисках эльфов. Играми со светом и пространством они могли сотворить очень сложную иллюзию. «Нет… я сам себя обманываю… я устал».

Он набрал в ладони воды и выпил. Холодом обожгло глотку, но ужас, тисками сдавливавший внутренности, ослаб. Жажда и насыщение напоминали о жизни, о нуждах тела, и Эллариссэ понимал, что остаётся Живущим. Сумрачные мысли и жуткие видения — лишь печать мучений. Нужно идти вперёд, к цели и когда-нибудь народы оценят и через тысячу лет простят убийство Гилтиана.

Убийство… мерзкое слово. Тошнота подкатила к горлу, и Эллариссэ закашлялся. В быстрой воде он вновь увидел безглазый лик, и руки задрожали. Теневое копьё всегда было лёгким, но мышцы до сих пор не отошли от последнего броска. Перед глазами заплясали мушки, и Эллариссэ прислонился к стволу, ощутив, что даже волосы прилипли. За всем этим действом Ару даже не наблюдала, а ведь могла напитаться слабостью Аватара. Он не хотел больше тишины, одиночества в своём кошмаре, и теперь даже синекожая тварь, которой он желал только гибели, была его спасительницей.

— Что с тобой? — спросил Эллариссэ.

— Какое тебе дело, Лариоса?

Красное пламя блеснуло в глазах, а лицо исказил демонический оскал. Бешеный труп, то, чего не должно существовать, приготовился к нападению, однако ничтожные остатки разума сдерживали Ару.

— Никогда, слышишь, никогда я тебе ничего не расскажу! Достаточно ты меня держал в Даву! Но теперь я не пленница, а надзиратель!