Казна Кальвадоса (СИ)

         Поблагодарив хозяйку, путешественники вышли на террасу, сели в кресла. Борис попросил сигару. Красный диск солнца опускался за дома. Пейзаж окрасился в пурпурные тона. Лица присутствующих стали красными, будто они сидели в фотолаборатории.

         Борис беспокоился, не съедят ли детей крокодилы. Сразу после ужина дети опять  возвратились к бассейну с горячим желанием кормить пресмыкающихся остатками пирога и торта. Борис периодически вытягивался с кресла, ему мерещилось, что рука сына уже в масти хищника. Дети насаживали еду на  шампуры для барбекю, потом протягивали крокодилам. Те жадно глотали.

         Володя лениво ковырял  во рту зубочисткой. Кальвадос, будто забыв о прежних пристрастиях, высказанных дочерью, снял, повесив на спинку шезлонга, пиджак и мерно задремал, безразличный к закату. Хуанита заметила, как изменился отец. Он стал скучным, апатичным, не всегда адекватным. В глазах дочери стояли слёзы. Что-то ужасное сделали с головой  отца. Откуда эти шрамы? В какую чудовищную переделку он попал, что так изменило его характер? В доме он не узнаёт комнат, привычных вещей. Этот особняк он спроектировал и построил, прожил в нём большую часть жизни, а она видела, как он ищет туалетную комнату, о расположении которой не мог не знать.

         Что за странный язык, на котором обычно говорит Кальвадос, а дочь ему  бойко отвечает, спросил Степанов. О, это язык индейцев гуарани, на нём общается половина населения страны,  выходит множество газет. Наравне с испанским он считается официальным.

         Случайно за светской беседой, бросив взгляд в сторону Кальвадоса, Степанов заметил мелочь, которой сначала не придал значения, потом она заставила его окаменеть. Кальвадос повесил пиджак на спинку кресла не совсем аккуратно. Воротник вывернулся наизнанку, и Степанов ясно увидел срезанный под корень ярлычок. Степанов сомневался, не помнил точно, но всё же, если ему не изменяла память, Кальвадоса нашли в этом пиджаке, и  когда снимал он его многократно, ярлычок всегда был. Ярлычок - такая мелочь, которую трудно заметить, и Кальвадос, постоянно находившийся в отстранённом состоянии, вряд ли приехав, домой,  первым делом взял да и срезал ярлычок с пиджака.  Или это сделала Хуанита? Прислуга? Кто-то другой? Зачем? Степанов твёрдо решил дождаться удобного момента и осмотреть вещи Кальвадоса. А пока он побеспокоил  Хуаниту, почему отец не переодет. Та отвечала, что прачка готовит вещи, и с завтрашнего дня отец, конечно же, будет уже не в том, в чём проходил почти год.

- Отец сильно переменился, - сказала она. – Лучше стало, что он перестал жевать табак. Была у него дурацкая привычка.

- Зато я теперь его нюхаю, - односложно добавил мало разговорчивый Кальвадос и извлёк довольно симпатичную, неизвестно как у него появившуюся табакерку. Кальвадос набил обе ноздри табаком. Чувствовалось, он давно собирался сделать это, да не решался.

- Красивая у вас табакерка, - сказал Степанов.- Позвольте.

- Пожалуйста, купил в Сан-Пауло, - перевела Хуанита.

                                                               6

         Вечером, когда Степанов остался один, к нему заглянул Витя:

- Вы видели?- горячо заговорил он.- Кальвадосу кто-то все лейблы на одежде срезал.

- Ты тоже заметил?

- Давно, - важно отвечал Витя.

- Не могла ли это сделать Хуанита?

-  Не знаю. В Сан-Пауло, где мы играли, лейблы были. Я уверен. Кальвадос от жары пиджак снял, я смотрю - на пиджаке фирма крутая.

- Какая?

- «Бёрбери».

- Ты определённо заметил?

- Мы с папкой на такие вещи моментально реагируем. Престижники, так нас мама называет. Не заметили? У папы «ролекс», кроссовки «адидас», всё родное.

- А у тебя что?

         Витя, полный значения, достал из штанов бумажник:

- Бумажник от «Монти», – Витя вздохнул.- Денег пока нет, не заработал… Кстати, та монета у вас?

         Глаза мальчика горели, голос сорвался.

- У меня,- признался Степанов.

- Берегите её. Я вот что думаю, чип внутри монеты может содержать не всю информацию, а часть. Остальная информация на других монетах. На вашей же самое главное. Без чего другое не действует, - Витя посмотрел по сторонам.- Вам может угрожать опасность.

- Ясное дело, - улыбнулся Степанов.

- Серьёзно. Скоро, я знаю… - Витя осёкся, будто сказал лишнее.

         Степанов вертевший Витин бумажник, протянул его назад:

- Бумажник твой подделка. Вот здесь мелко написано – Анкара. Чья это столица?

         Витя молчал.

- Пробелы в географии!

         На этом они расстались.

         Ночью Витя спал так крепко, что когда ему захотелось в туалет, он машинально встал и пошёл налево, руководствуясь расположением московской квартиры. Однако налево была стена. В неё Витя и упёрся. Витя пошарил руками по стене в поисках двери. Нашёл картину в массивной раме. Только после до Вити дошло, что он не дома. Калейдоскоп событий вчерашнего дня молнией пролетел в голове.

         Не был Витя и в гостинице. Чтобы попасть в туалет, следовало выйти из комнаты и двинуться в конец коридора. На соседней кровати, широко раскинувшись, могуче храпел отец. Витя не стал его будить, не маленький.