Казна Кальвадоса (СИ)

         Имма нагнала генерала к вечеру. Держа дистанцию, она незаметно шла сзади. Ориентируясь по компасу, генерал уверенно пробирался через сельву. Опасаясь хищников, ночь он проводил на ветвях деревьев. Имма следовала его примеру. Генерал не показывал, что заметил её. Однажды ночью Имма наткнулась на труп офицера. Имма его не знала. Возможно, это был тот, который бежал из палатки. Во сне его задушил удав. Сельва кишела анакондами. Тело объели дикие звери.

         На третьи сутки Имма проснулась от прикосновения холодного дула пистолета к виску.  Около неё стоял генерал.

- Я бы мог тебя убить, - сказал риттер фон Шоберт.- Но я не подобен штурмбанфюреру Герру. Золото не сводит меня с ума. Единственное, чего я хотел бы, чтобы ты разделила со мной тайну, пообещав никому и никогда не сообщать ни о сокровищах, ни о месте их захоронения.  Золота слишком много. Попав к  негодяю, оно послужит во зло.

         Под дулом вальтера Имма дала клятву хранить молчание. Так она сберегла жизнь. Дальше до Асунсьона они пробирались с генералом вместе.

         После окончания войны в Парагвай перебралось большое число германских эмигрантов. Всего около двухсот тысяч. Переселению способствовал лояльный к немцам режим.

          В немецкой общине не могли не курсировать слухи о сокровищах Рейха, спрятанных в горах и болотах. Казалось, никто из участников захоронения клада не уцелел. Имма и фон Шоберт молчали о своём участии в экспедиции. И они долго не слышали о попытках кого-либо повести кладоискателей через сельву.

         Годы шли. Имма и фон Шоберт старели, дряхлели. Последний сделался ещё и слаб на голову. Он заговорил первым. Направо и налево фон Шоберт объявлял о несметных богатствах укрытых в сельве на севере Парагвая. Рассказам безумного старика не поверили. Его вид,  безумно горящие неоспоримой уверенностью глаза, обвисшие щёки, борозды морщин, торопливая несвязная речь, трясущиеся руки и подбородок, отталкивал даже зарившихся на обильное наследство родственников. Странности старика усиливались. Сначала некогда зарисованную карту местности  с плеча и груди он перенёс  на бумагу, которую хранил в несгораемом шкафу в особняке в Асунсьоне. Потом фон Шоберт перестал доверять сейфам. Самую точную карту фон Шоберт вытатуировал  на теле своего приёмного сына Рича… Риттеру Фон Шоберту его жена Луиза Мендес детей не родила. Чтобы ещё шире популяризовать историю о кладе, выживший из ума богатый старик принялся оплачивать  выпуск менее точных карт местности, где были спрятаны сокровища, в виде почтовых марок. Посмотри образцы, - баронесса бросила на стол перед Полли несколько конвертов.- На изготовление подобных марок фон Шоберт спустил состояние, оставив после смерти  ни с чем щёлкавших зубами ближайших родственников. Стал нищим и Рич. Жена Луиза скончалась прежде мужа. Карты на почтовых марках чересчур красивы, напоминают рисунок на подушечке человеческого пальца, они специально стилизованы художником. Их цель не показать дорогу к сокровищам, а заявить о существовании богатств. Честолюбие фон Шоберта выразилось в том, что он желал объявить себя персоной знающей, где лежит огромный клад, но молчащей. В конце жизни, фон Шоберт умер восемь лет назад, бывший генерал потратился и на изготовление чипов, электронных носителей информации о кладе. Говорят, наиболее полно о сокровищах фон Шоберт наговорил внучатому племяннику, свято верившему каждому слову деда. Где сейчас это племянник, как и сделанные им записи, неизвестно. Он таинственно исчез год тому назад.

- А как к вам относился бывший генерал?- спросила увлеченная рассказом баронессы  Полли.

- Он словно забыл о моём существовании. Мы не общались… Через десять лет после войны я вернулась из Парагвая в Баварию. Работала сначала в Мюнхене, затем в Санкт-Морице, в Швейцарии. А потом мне стало не нужно работать, я заработала достаточно. Хотя клиника у меня осталась. За операции на голове хорошо платят. Я трудилась нейрохирургом , - поправив обильно скреплённую лаком причёску, старуха засмеялась. - Да, дорогая моя, угощайся, - вскинулась Имма Галль. – Вот очень вкусная помония. Попробуй, не переложила ли моя дуэнья сюда корицы. А это кус-кус из тапиоки, - трясущимися руками баронесса подвигала Полли тарелки.

         Полли робко ела. Еда была непривычная, но вкусная.

- Что же делать нам? – спросил Рич.- Боюсь, что Фрезер по всем городам, где есть его люди, объявил наш поиск.

- Фрезер – представитель многочисленных искателей сокровищ. Я не знаю, но возможно в июньскую ночь сорок пятого года спасся кто-то ещё. Фрезер мог от него получить какую-то информацию. Теперь Фрезер захотел обладать эксклюзивом ещё и на твои тату. Будь осторожен Рич. Фрезер постарается захватить тебя снова или уничтожить. Судьба девочки тоже на волоске. Фрезеру не нужны свидетели. Если раньше он относился к Полли спустя рукава, то под влиянием дурных советчиков постарается схватить и её.

- Мистеру Фрезеру нашёптывает против меня злая тётка Эстер,- подтвердила Полли , разжёвывая кус-кус.