Казна Кальвадоса (СИ)

         У подвыпивших бандитов развязались языки. Не обращая внимания на спавшего, по их мнению, Степанова, они  потребовали, чтобы Эстер показала выкраденные из дома Кальвадоса карты. Эстер проделала это не без удовольствия. Она разложила на коленях севера Парагвая. Бандиты водили по карте пальцами, выбирая маршруты подхода к месту, обозначенному красным кружком. Слышались сдавленные реплики: « Теперь мы найдём», « Полковник будет доволен». Боцман зашептал в ухо Эстер: « Золотишко наше!»

         Степанов хотел предложить, чтобы троица уселась в одном ряду и не тревожила его. Он бы пересел на место сидевшего сзади Боцмана. Но, страшась за голос, Степанов молчал.

         Самолёт сел на дозаправку в Лиссабоне. Там Степанова достали клоуны. Они потащили запасаться портвейном и мадерой, покупать сувениры. Клоуны опять привлекли всеобщее внимание. Пёстрые костюмы,  яркий грим, вздыбленные причёски намертво приклеивали детей. Пришлось выступить с импровизированным концертом. Клоуны жонглировали бутылками и сувенирами, вертелись колесом. Мальвина и Рита предложили детям прыгать через скакалку. Неизменный восторг вызывал Пьер на ходулях. Объявили посадку, и Борнео обошёл зрителей со шляпой. Степанов же застрадал от боли в спине. В течение представления, он по просьбе Эриха, встав на четвереньки, катал детей по кругу.

         Краем глаза Степанов заметил Эстер, расхаживающую по залу и звонившую по телефону. Верно, она докладывала Родригесу, операция прошла успешно, следует приостановить раскопки, сместить их в нужном направлении.

         Степанов чувствовал беспокойство. Перед выходом из самолёта он переложил сентаво с чипом из сумки в карман. Он крайне не хотел, чтобы монета выпала, потерялась или была выкрадена, как прошлый раз в доме Хуаниты.  Но куда её спрятать?  Степанов не нашёл ничего лучшего, как положить монету под язык. За сим последовала цепь несчастий. Проходя через ворота металлоискателя, Степанов «зазвенел». Контролёры его остановили и попросили пройти снова. Опять дребезжащий звук. Степанов догадался, причина – монета с чипом во рту.  Степанов поднёс ладонь к подбородку, чтобы выплюнуть монету, и застыл, поймав пристальный взгляд Эстер. Она прошла досмотр, и стояла около металлоискателя, ожидая скользившую по транспортёру дамскую сумочку. Эстер, как рентгеном, насквозь смотрела через клоунскую оболочку Степанова. Она не видела, но чувствовала истину. Возможно, Степанова выдавали прикрытое наивной дурашливостью напряжение и скрытое недоброжелательство.

         Контролёры скользили по одежде Степанова ручным металлоискателем. Под взглядом Эстер Степанов выплюнул монету в ладонь, показал контролёрам и извернулся в гримасе, словно происшествие - шутка клоуна. Подбежавшие товарищи подхватили Степанова под локти и повлекли на посадку. Контролеры покачали головами.

         Сразу за Степановым ворота металлоискателя проходили Капитан и Боцман. Они тоже стали свидетелями разыгравшейся сцены. Влекомый клоунами Степанов невольно оглянулся и увидел, что оба напарника Эстер «звенели». Контролёры никак не могли определить причину пронзительного звука металлоискателя. Наконец решили, что причина срабатывания прибора в застёжках джемпера, ремнях и молниях. Боцмана и Капитана пропустили. Как мечтал Степанов никогда их не лицезреть!

         Взлетели. Степанов пересел на освободившееся  место, поближе к новым друзьям. Он избавился от соседства Эстер, которая могла в любой момент опознать его, от навязчивого внимания Капитана и Боцмана, сделавшись жертвой острых шуток клоунов. Клоуны почитали Кальвадоса, как хозяина, но, как и все подчиненные,  относились к работодателю с подковыркой. Подсознательное нежелание подчиняться, бунт творцов против кукловода, изливались на Степанова как человека Кальвадоса в форме  дружеских оплеух, толчков и подножек. Степанов ни разу не сходил в туалет, чтобы не споткнуться о подставленную ему ногу. К концу полёта он сидел «случайно»  многократно облитый пивом, с шеей, несущей чёткие отпечатки губной помады нещадных поцелуев Риты и Мальвины, с боками изрядно пострадавшими от щипков других клоунов. Степанов молил Бога, чтобы клоуны не упомянули имя мецената, как обещали, получив задание Кальвадоса. Клоуны же склоняли Кальвадоса  по всем статьям, обсуждая заработки и условия гастролей. Благо они располагались относительно далеко, их слова не доносились до Эстер и бандитов. Вино и пиво усиленно бросалось в голову, голоса звучали громче. Бортпроводники повторно призвали клоунов к порядку. Клоунов спасало то, что нарушителей спокойствия салона технически невозможно было высадить над Атлантикой, разве - вышвырнуть на воздух, открыв дверь запасного выхода. Особенно допекали мыльные пузыри, пускаемые Фрицем, взрывавшиеся на щеках и носах благопристойных пассажиров. К лазанию Эриха по сиденьям за пивом и хождению Пьера Пьеро на ходулях по проходу. Дуда Ганса не слышалась за шумом двигателей, а воздушные шары, пускаемые Мальвиной и Ритой, на кого Бог пошлёт, воспринимались невинной шуткой.