Казнить нельзя помиловать

Психиатры – не экстрасенсы. У больных не всегда проявляются симптомы и особенности поведения, предвещающие вспышку насилия. Было бы совершенно негуманным, бессердечным и неприемлемым держать пожизненно под замком человека, совершившего насильственное правонарушение, только потому, что он психически болен. Да и с логистической точки зрения это вызвало бы закупорку системы и лишило лечения следующего правонарушителя с острым психическим расстройством, которому пришлось бы ждать в тюрьме. Поэтому лучшее, что мы можем сделать, это по мере сил лечить симптомы и реабилитировать пациентов при помощи широкого арсенала медикаментов и психологической терапии. В дальнейшем придется принять решение о выписке. Стиснув зубы.

Никто из моих бывших больных, насколько я знаю, не совершил в дальнейшем тяжких насильственных преступлений, но это, вероятно, объясняется не моим врачебным искусством, а скорее тем, что я успел проработать судебным психиатром при больнице совсем недолго. Тем не менее я видел, как дорого это обходится некоторым из коллег. Допросы в полиции, необходимость постоянно держать в курсе дела и консультировать сотрудников, беседы с членами семьи больного, а иногда и жертвы, вызовы на ковер к больничному начальству и дотошные расспросы в рамках внутреннего расследования серьезного инцидента. Это страшный удар по самолюбию, самоуважению, уверенности в себе и душевному здоровью многих компетентных психиатров. Я видел, как на фоне этого ада мои коллеги стремительно стареют за две-три недели. Вероятность, что такое случится со мной, не давала мне покоя. Хочу ли я быть винтиком в системе, которая хотя бы отчасти виновата и иногда обвиняется в том, что выписывает пациентов, которые потом причиняют вред окружающим? У меня и так появились две серьезные причины лишиться сна прямо дома, хотя, признаться, старший постепенно приучался спать всю ночь и почти всегда оставлял постель сухой.

Другой ложкой дегтя в бочке меда моей любви к работе была необходимость всегда быть отрицательным героем. У меня ушло некоторое время на то, чтобы по-настоящему понять, что хотя психиатры должны держаться с больными дружелюбно, мы им не друзья. При таком опасном контингенте нам часто приходится насильно давать лекарства, отказывать в прогулках, навязывать границы и правила, а иногда еще и давить на больного, чтобы он участвовал в реабилитации. Нам нужно отвечать «нет» людям, которым и без того трудно соблюдать правила, и командовать людьми, которым и без того трудно подчиняться властным фигурам. Чтобы быть отрицательным героем, нужно уметь держаться отстраненно. Излишняя сердечная теплота может сильно затруднить дальнейшее установление профессиональных границ и поэтому, как ни парадоксально, испортить отношения. И сколько бы экзаменов я ни сдал, сколько бы обследований ни пронаблюдал, они меня этому так и не научили. Только сложные взаимодействия с больными вроде Джордана и Ленни.

А последней каплей, переполнившей чашу моего терпения, стала бумажная работа. Главным образом на ее количество влияют судебные тяжбы в сфере здравоохранения, количество которых в последние годы растет экспоненциально. Национальная служба здравоохранения в 2018–2019 годах выплатила 2,4 миллиарда фунтов компенсаций за халатность – примерно два процента всего бюджета Великобритании. Это взрастило культуру «прикрой свою задницу». Казалось бы, такое говорится просто ради красного словца, но я слышал это выражение за свою карьеру раз сто с лишним. Увы, из-за такой оборонительной тактики в больнице, где я работал, чудовищные объемы документации стали нормой. Причем не только истории болезни – буйно расплодились бланки, которые нужно было заполнять, чтобы выполнить любую рутинную задачу, принять любое решение. В них не содержится никакой клинически ценной информации – это документы, где просто подтверждается наш базовый профессионализм, чтобы избежать потенциальных обвинений.

Жизнь полна унылых административных обязанностей, заниматься которыми нам неохота – от техосмотров до оформления налоговых вычетов. Так и большинство профессий. Нет никаких причин, почему в моей все должно быть устроено иначе, но, насколько я могу судить, это редко идет на пользу пациентам. Руководство отчитывает нас за то, что мы не успеваем подготовить свою гору бессмысленных бланков и бумажек в срок. Но при этом, похоже, реальному прогрессу наших подопечных уделяется минимум внимания.