Кейджера Гора

Я продолжала прислуживать мужчинам, принося им еду и напитки, делая вид, как будто ничего не произошло. А произошло то, что началось еще в то время, когда я была свободной женщиной, и Друз Ренций организовал для меня экскурсию в работорговый дом Клиомена. Там в кабинете Публия то предложил Друзу пари, в тот самый момент, когда я стояла на коленях на полу в пятне солнечного света. И мой телохранитель, столь неосторожно, принял его.

— Пирожные, Господа? — предложила я, становясь на колени подле них, протягивая поднос в их сторону.

— Да, — согласился Друз.

— Давай, — сказал Публий.

Ни у Друза Ренция, ни у Публия в Аргентуме не было собственных рабынь. Майлом из Аргентума гостеприимно предложил нас со Сьюзан им в пользование. Легким движением пальца Публий отослал меня от их стола, и вернувшись к служебному столу я поставила на него поднос с крохотными пирожными.

Тем временем уже Сьюзан приблизилась к гостям.

— Черное вино, Господа? — спросила рабыня, имея в виду кофе, на что и Друз Ренций, и Публий ответили согласием.

Сьюзан, повернувшись ко мне и щелкнув пальцами, позвала:

— Шейла!

— Да, Госпожа, — отозвалась я, уже поднимая сосуд с черным вином с чаши, наполненной нагретым песком.

Сосуд я установила на поднос, среди крошечных чашечек, чайничка со сливками и сахарницы, плошек со специями, салфеток и ложек. Аккуратно подхватив поднос, с горячим парящим черным вином, я устремилась к столу, и поставила его там. Сьюзан, как «первая рабыня», выяснила, кому, с чем подать кофе и принялась отмерять и смешивать ингредиенты, мне же, как «второй рабыне», досталось разливать напиток. Позже я, возвратив поднос на служебный столу, а сосуд с черным вином на нагретый песок, присоединилась к Сьюзан, уже стоящей там на коленях.

— Когда придет время подавать ликеры, — сказала мне Сьюзан, — На Тебе те, что из Ара и с Коса, я на мне из Турии.

— Да, Госпожа, — кивнула я.

Ликеры Турии обычно ценятся, как лучшие, но мне кажется, что все в значительной степени зависит от вкуса каждого человека. Ликеры, производимые на Косе, или в Аре, да и в определенных других городах, как минимум не хуже. Лично у меня не было сомнений, что Друз Ренций из Ара, как и Публий, по крайней мере, некогда бывший гражданином Ара, предпочтет таковые из их собственного города. Я заподозрила, что Сьюзан зная о моих чувствах к Друзу, решила сделать мне одолжение, поручая мне подавать ликер, который почти наверняка должен был бы выбрать именно он. Но, с другой стороны, неужели она не знает, что я едва могла стоять перед ним от стыда, после того как всего несколько енов назад, показывала ему то, что являюсь прирожденной рабыней!

— Ты больше не свободная женщина, — зашептала мне Сьюзан. — Заруби себе на носу, что мужчины смотрят на тебя именно с этой стороны. И держи колени разведенными!

— Да, Госпожа.

Хотя Сьюзан была моложе и меньше меня, но она, имея старшинство надо мной среди женщин Майла из Аргентума, имела полное право командовать мной, как своей рабыней. Мне в свою очередь не оставалось ничего, кроме как повиноваться ей, как если бы я принадлежала ей, как если бы она была моей Госпожой. Такими способами рабовладельцы поддерживают порядок среди своих рабынь. Подобные методы находятся в полном соответствии с совершенством гореанской дисциплины.

А мужчины все никак не призывали нас подавать ликеры. Зато еще дважды, оны беседуя и прикладываясь к своим чашкам, требовали от нас черного вина, и оба раза две рабыни, Сьюзан и Шейла, обслуживали их.

Уже вечерело, но мужчины, отпустив музыкантов, тем не менее, продолжили свою неторопливую беседу, сопровождая ее крепким кофе.

— Ты чего плачешь? — обеспокоенно спросила меня Сьюзан.

— Так, ничего, пустяки, — отмахнулась я.

Я дышала с трудом, отчаянно сдерживая рыдания, и стараясь поскорее смахивать слезы с глаз уголком рабского шелка, надеясь, что никто не заметит этого. Перед мужчиной, которого я любила, я оказалась раздетой не только внешне, но была обнажена моя душа. То, что прежде я искренне пыталась скрыть от него, единственного среди всех других мужчин, вдруг было продемонстрировано ему во всей своей неприглядности. Моя тайна была раскрыта перед ним. То, что скрывалось в самой глубине моего сердца, было небрежно вскрыто и выложено перед ним, для его рассмотрения. Я была публично исследована, перед мужчиной, которого я любила, чтобы показать ему каким совершенным ничтожеством я оказалась. Ему прилюдно доказали, что я была прирожденной рабыней!

— Кажется, они готовы к подаче ликеров, — прошептала Сьюзан.

Мы принесли их на двух маленьких подносах.

— Ликеры, Господа? — предложила Сьюзан.

— Ликеры, Господа? — эхом повторила я.

— Да, — кивнул Друз Ренций.

— Пожалуй, да, — сказал Публий.

Публий, к моему удивлению, указал на бутылку из Турии.

— Ликеры из Турии признаны лучшими, — улыбаясь, сказал он Друзу, как будто даже извиняющимся тоном.

— Возможно, — несколько натянуто улыбнулся Друз Ренций, — но я предпочитаю напиток из Ара.

— В обсуждении ликеров, — сказал Публий, — патриотизм неуместен.