Келси Мёрфи и охота за Сердцем Дану

Брона сделала несколько шагов. Под ногами у неё что-то захрустело. Брона остановилась, опёрлась о плечо Келси, чтобы сохранить равновесие, и отряхнула босые ступни.

– Я думаю, это склеп.

В ужасе Келси отступила к стене, услышала громкий щелчок и съёжилась.

– Ты хочешь сказать…

– Да. – Брона сморщила нос. – Ты только что раздавила бедренную кость какого-то мертвеца. Но взгляни на это с другой стороны: бедро ему больше не нужно.

У Келси вспотели ладони, от чего её огненный шарик едва не потух. Она сделала глубокий вдох, мысленно пожелав, чтобы пламя разгорелось сильнее, и огонь послушался. Она слегка улыбнулась, чувствуя гордость, но одновременно приподняла плечи в защитном жесте, ожидая, что будет дальше.

– Смотри! – Брона указала на пол, на тени ворона и вороны.

Только вот теперь это были силуэты не птиц, а крылатых женщин. Окружённые сверканием преображающей магии, тени резко взметнулись вверх. Перед ними стояли две женщины – обе темноволосые, с серебристыми глазами, как у Броны. Их тела укутывали шелковистые чёрные перья, а крылья были такими длинными, что волочились по полу, когда женщины приближались. Они двигались абсолютно бесшумно и остановились в нескольких дюймах от девочек.

Келси уставилась на мать и увидела в стене позади неё своё собственное призрачное отражение. Тогда она поняла, что на самом деле богинь здесь вообще нет. Но всё равно её сердце мучительно сжалось при виде лица матери с резко очерченными скулами, точёным подбородком и такими же, как у Келси, веснушками.

В последний раз, когда она видела мать, та смотрела на неё сверху вниз в Бостонской гавани. В ту ночь она бросила беспомощную и одинокую малышку-Келси в глубокую холодную воду.

Когда Келси была ребёнком, дуайан говорила, что Немайн и Маха не вернулись, боясь за своих дочерей. Если богини войны заводят детей, то потом этим детям приходится в жизни несладко.

Это было похоже на правду. В голове Келси промелькнуло воспоминание о том, как они с Броной последний раз виделись в детстве, прежде чем матери разлучили их. Гнев боролся с радостью, яростно сражаясь за душевное состояние Келси. Гнев победил. В большом и плохом смысле. В конце концов, она была дочерью богини ярости.

Однако вместо того, чтобы действовать импульсивно, с наскока, Келси просто придвинулась ближе к своей кузине. Их мизинцы соприкоснулись и сцепились вместе.

– Вы призраки? – спросила Келси.

Немайн изумлённо посмотрела на неё и долго не отводила взгляд, так что Келси даже сделала шаг назад. Лёгкая усмешка промелькнула на губах её матери – и исчезла.

– Я не ожидала, что таков будет твой первый вопрос. Но нет. Мы не мертвы. Не в наших силах проникнуть на остров Академии, и это лучшее, что нам удалось сделать. Мы путешествуем в астральных телах и только так смогли попасть в этот старый курган, который Скатах оставила нетронутым, когда строила школу.

– Очаровательно, – буркнула Брона, по-прежнему цепляясь за мизинец Келси.

– Что вам надо? – спросила Келси, тщетно пытаясь скрыть горечь в голосе.

– О, а дочка Ярости, я смотрю, с характером, – насмешливо проговорила Маха.

– Разве так приветствуют родную мать? – ощетинилась Немайн. – В детстве ты была намного милее.

Келси разозлилась ещё сильнее.

– В смысле: до того, как ты заколдовала и бросила меня? По твоей милости я потеряла всё и не хочу, чтобы это повторилось. Так что если вы явились сюда, чтобы снова отнять наши воспоминания…

– …мы вам не позволим, – закончила Брона.

Энтузиазм, охвативший её перед склепом, теперь угас. Возможно, она чувствовала то же, что и Келси. Они стояли перед двумя женщинами, которые смотрели на них не с материнской теплотой, а скорее как на опасных врагов.

– Мы здесь не для того, чтобы причинить вам вред, – сказала Маха.

– Тогда зачем? – спросила Брона. – К чему была вся эта театральщина с вороном и вороной? Почему бы просто не…

– Мы хотели проверить, удастся ли нам прорвать оборону Скатах, – объяснила Маха. В уголках её глаз появились морщинки. – Я знаю, что с ними происходит, Немайн. Переходный возраст. – Она хихикнула. – Разве нет? Вам уже по тринадцать лет. Я слышала об этом феномене, сестра. Это всё гормоны, которые в них бушуют. Они становятся высокомерными и заносчивыми.

– И, похоже, готовы обвинить родителей во всём, что пошло не так в их жизни, – прибавила Немайн.

Плечи Келси поникли, но гнев заставил её выпрямить спину.

– Как ни странно, всё плохое в моей жизни происходит из-за тебя и моего отца!

Маха раздражённо выгнула бровь.

– Не припомню, чтобы когда-нибудь чувствовала что-то подобное. Я даже не уверена, что помню наших родителей.

– Ну конечно. Ведь прошло много тысяч лет с тех пор, как тебе было тринадцать, – парировала Брона.

Она с разочарованным видом покачала головой.

– Так вы пришли по делу? Или просто явились сказать, что мы плохие дочери и навлекаем на вас неприятности, гуляя после отбоя?

– Ты говорила, что никогда не вернёшься, – сказала Келси Немайн.

– Я думала, так и будет, Келси. Но, похоже, судьба выбрала другой путь.

Маха искривила губы.

– Мы пришли возвестить о гибели.