Кембриджская история капитализма. Том 2. Распространение капитализма: 1848 — наши дни

Примером насильственного введения служит Китай. Его правящая династия Цин участвовала в гармонизации права неохотно. Первый нормативный документ, регулирующий сферу технологий (Указ о поощрении изобретательства и научных открытий) был принят в 1898 году, но так и не вступил в силу. В Китае не существовало понятия изобретений и процедуры их изучения, доступ к изобретениям и произведениям искусства стремились открыть для общества в целом. В период Гоминьдана было принято несколько законов о патентах, но их сфера применения и практическая возможность использования были ограниченны. Лишь в 1944 году была проведена более широкомасштабная реформа, разрешившая подавать на патенты в Китае, в том числе и иностранцам. С приходом к власти коммунистов в 1949 году действие этого закона приостановили, и к Парижской конвенции Китай присоединился лишь в 1985 году (Yang 2003). После Первой мировой войны круг подписантов конвенции расширился за счет нескольких стран Северной Африки, Ближнего Востока и Восточной Европы[80].

Распространение корпоративного права

Как показано выше, а также в других главах настоящего тома, развитие корпоративного права создало предпосылки для развития корпораций в Европе и Северной Америке и эти предприятия оказали неоспоримое влияние на развитие капитализма (см. гл. 8 настоящего тома). Несмотря на это, на глобальном уровне корпоративное право не имело такой большой поддержки, как патентное право. Менее развитые страны, а также страны, где предприятия находились в собственности у семейств и иных локальных сообществ, не испытывали острой необходимости в таком праве. Западные капиталисты могли организовывать работу корпораций внутри своих стран и на основе государственных законов, даже если при этом они вели деятельности в колониях своей империи или где-то в других частях мира. Следовательно, не было значимой силы, толкавшей в сторону международных конвенций или единого законодательства по всей империи. Тем не менее гармонизация корпоративного законодательства в пределах британских владений казалась наиболее достижимой задачей среди всех других подобных проектов. Вопрос о гармонизации корпоративного законодательства входил в повестку Имперских конференций 1907 и 1911 годов. Они служили местом встречи для бюрократов из Лондона и чиновников колониальных владений (преимущественно доминионов, где жили белые поселенцы). Для обеих конференций Министерство торговли подготовило сравнительные отчеты под общим заголовком «Корпоративное право в Британской империи». В этих бумагах перечислялись сходства и различия в законодательстве, особенно между доминионами с одной стороны и Великобританией – с другой; от этих отчетов отталкивались участники дискуссии о дальнейшей гармонизации. За проект высказались адвокаты и ученые правоведы – к примеру, Британское общество сравнительного законодательства и выпускаемый ею журнал (основан в 1896 году). В этом издании публиковались ежегодные обзоры законодательства в огромном числе юрисдикций империи, а также в нескольких правовых системах за ее пределами. Служащие колониальных администраций могли узнать из журнала о тенденциях в империи и преподнести в нем собственные достижения.

Несмотря на институциональную поддержку и убежденность юристов и политиков в важности корпоративного законодательства, на самом деле эта юридическая сфера в Британской империи представляла собой лоскутное одеяло разнородных систем. Существовали такие колонии, как Гибралтар, где законы о корпорациях отсутствовали. Были такие юрисдикции как Мальта, Сейшельские острова и Кипр, где общее право не имело силы и где не было предпринято никаких попыток внедрить корпоративное законодательство по английскому образцу (законы там были написаны по образцу Османской и Французской империй). Во многих колониях корпоративное право основывалось на одном из английских актов. Где-то – на законе от 1862 года (австралийские колонии и некоторые провинции Канады), где-то – на законе от 1908 года (другие провинции Канады, Южная Африка, Индия, Гонконг, Нигерия), где-то – на законе от 1929 года (Палестина). Британские нормы привносились либо путем их дословного переписывания в колониальный ордонанс, либо внесением в них некоторых коррективов с учетом местных условий. Правки к колониальным ордонансам принимались вслед за правками к законодательству метрополии. В другие колонии английское право попадало через какой-нибудь пункт одного из местных актов. К примеру, в Сьерра-Леоне английские законы о компаниях проникли через статут, вступив в силу вместе с ним. На Фолклендских островах таким путем приобретали силу все английские «законы, правила и нормы регулирования, действовавшие в соответствующий момент». Это создавало свободный канал для импорта норм. Индийские Законы о компаниях, в несколько измененном виде повторявшие английские, в свою очередь, точь-в-точь копировались в Ираке, на Северном Борнео, в Восточной Африке и Уганде.