Кембриджская история капитализма. Том 2. Распространение капитализма: 1848 — наши дни

Одним из обстоятельств, мешавших историкам в полной мере оценить значение деловых предприятий как двигателей глобализации, была неоднородность их корпоративных форм. Во-первых, существовали крупные фирмы с многоступенчатой иерархией управления – именно они и попали в центр внимания классика истории бизнеса Альфреда Д.Чандлера (Chandler 1962, 1977, 1990). Многие из них начинались с маленьких предпринимательских проектов с высоким уровнем риска, и лишь горстке из них удалось вырасти в глобальных гигантов. Один из таких примеров – компания по производству швейных машин Singer. В 1914 году на ее долю приходилось 90 % мирового выпуска швейных машин. Предоставление продукции в рассрочку и система прямого сбыта, разработанные компанией Singer, позволили миллионам относительно малообеспеченных потребителей в разных уголках мира – от России до Японии – обзавестись швейной машинкой (Carstensen 1984; Godley 2006; Gordon 2011).

Наряду с Singer и другими крупными компаниями, такими как Standard Oil и Lever Brothers, действовали многочисленные малые и семейные фирмы. Европейские компании, в особенности из таких малых экономик, как Швеция, предпринимали прямые инвестиции уже на ранних этапах своего корпоративного развития (Olsson 1993). В Великобритании и особенно в Нидерландах, были основаны тысячи «независимых» фирм (free-standing firms), которые не вели практически никакой деятельности на территории своих стран, а занимались исключительно международными операциями (Wilkins 1988; Wilkins and Schroter 1998).

Еще одним важным двигателем международного бизнеса оказались торговые сообщества, возникавшие на основе диаспор. Активно участвовала в глобальном торговом и судоходном бизнесе греческая диаспора, расселившаяся по всему Средиземноморью и России. Пользуясь родственными связями, ее представители создали деловую сеть, которая соединяла всю Центральную Европу и протягивалась даже до Франции и Великобритании (Minoglou and Louri 1997). В Азии китайская и индийская торговая диаспора обслуживала как внутреннюю торговлю, так и деловые операции с европейскими империями (Brown 1994, 2000). При всей расплывчатости границ, которые имели эти торговые дома, выстроенные на основе языковых и этнических сообществ, им удавалось развить очень энергичную деятельность.

Инвестиции многонациональных компаний обладали большим потенциалом повышения благосостояния. Деловые предприятия, работавшие сразу в нескольких странах, как минимум теоретически выступали мощным каналом передачи знаний. Продукты, изобретенные в одной стране, они переносили в другую: Bayer внедрил аспирин на рынке Соединенных Штатов, Kellogg принес сухие завтраки на рынок Великобритании – можно было бы привести сотни других примеров (Collins 1994; Jones 2005a; Wilkins 1989). Фирмы, строившие за рубежом фабрики, осуществляли перенос новых технических приемов и методов выполнения работы. После создания первой фабрики в Глазго (Шотландия) в 1867 году компания Singer наладила производство механических швейных машин по всему миру. В царской России она построила крупнейший в стране современный машиностроительный завод, наняв немецких и британских менеджеров для надзора за производственным процессом и внедрив новые методы управления рабочими (Carstensen 1984).

Новые технологии при этом не оставались запертыми в рамках многонациональных промышленных компаний. Сооружение и эксплуатация шахт, нефтяных месторождений, грузовых складов и железнодорожной сети предполагали передачу массивов организационного и технологического знания экономикам-получателям инвестиций. В условиях, когда во многих странах отсутствовала также необходимая инфраструктура, иностранные предприятия часто внедряли не только вещи, непосредственно необходимые для их деятельности, но также и социальные технологии – полицию, почтовую службу и систему образования. Об этом свидетельствует пример гигантских чайных плантаций, заложенных в XIX веке в Индии британскими фирмами (James Finlay), и плантаций каучука, созданных аналогичными компаниями (например, Harrisons&Crosfield и Guthries) в Британской Малайе (Jones 2000). Критически важным строительство транспортной и распределительной инфраструктуры становилось при открытии совершенно новых мировых рынков. В той степени, в которой недоступность рынков накладывала ограничения на развитие капиталистического предприятия, она преодолевалась.

Казалось бы, благодаря инвестициям многонациональных компаний появлялись большие возможности для преодоления разрыва между богатыми странами Атлантики и остальным миром. Этот разрыв наметился в XVIII веке, когда в Западной Европе и Северной Америке началась индустриализация, а остальной мир либо не смог к ней присоединиться, либо, как это было в случае с Индией и Китаем в XIX веке, превратился из гиганта ремесленного производства в поставщика сырья. Фактически использовать эти возможности не смог никто (за исключением малого числа стран) несмотря на постоянный рост ПИИ в период перед 1914 годом (см. гл. 2 настоящего тома).