Кембриджская история капитализма. Том 2. Распространение капитализма: 1848 — наши дни

Хотя в течение десятилетия перед 1914 годом выделились две действительно разные модели банковского дела, границы между ними были довольно подвижными. Финансовые кризисы подталкивали универсальные банки к тому, чтобы вести менее рискованную политику кредитования и открывать филиалы, чтобы тем самым налаживать более прямой контакт с клиентами. С другой стороны, банки, обладавшие обширной сетью филиалов, открывали для себя новые сферы деятельности, включаясь в более долгосрочное и более прибыльное кредитование. В результате перед 1914 годом наметилась ускоренная конвергенция между двумя моделями. Наиболее ярко она проявилась в Германии и Великобритании (Fohlin 2007). Кроме того, банковскому делу в период до 1914 года была присуща еще одна уникальная черта: развитие крайне специализированных инвестиционных банков в Соединенных Штатах. Большое значение этот процесс приобрел в XX веке. Ограничения, на которые в США наталкивалось банковское дело с использованием филиальной сети, не позволяло американским банкам разрастись – даже тем из них, которые располагались в Нью-Йорке. В результате таким банкам было трудно обеспечить крупные предприятия необходимым объемом финансовых средств. Хотя в период до 1914 года целый ряд нью-йоркских банков, по сути, перешел к универсальной модели, в частности National City Bank, сделать это было не так легко, как в Германии. Дело в том, что в США, в отличие от Германии, фондовые биржи не давали акционерным банкам доступа к своим торговым площадкам. Поэтому в США невозможно было создать акционерный банк, который мог бы объять все сферы ведения бизнеса от хранения депозитов до торговли ценными бумагами. Тем не менее Нью-Йоркская фондовая биржа допускала размещение банков, имеющих форму товарищества, таких как J. P. Morgan, которые оставались непубличными компаниями. Но, не имея возможности реорганизоваться в акционерные общества и, следовательно, соревноваться в размерах с универсальными банками вроде Deutsche Bank, они специализировались на эмиссии ценных бумаг, розничных и иных торговых операциях с ними, хотя при этом также принимали депозиты и предоставляли займы (Carosso 1970). Так как британские торговые банки, также имевшие форму товарищества, не имели права работать на бирже, они не могли и вести торговлю ценными бумагами. Вместо этого они сосредоточились на выпуске акций и облигаций, оставив розничные операции банкам, располагавшим разветвленной филиальной сетью. Несколько иная модель была выработана во Франции, где крупнейшие парижские частные банковские дома (фр. hautes banques) могли активно участвовать в крупной торговле ценными бумагами, происходившей за пределами юрисдикции парижской биржи, но были вынуждены терпеть конкуренцию со стороны французских универсальных банков.

Американские инвестиционные банки стали ярким символом финансового капитализма в результате Первой мировой войны и последовавших за ней событий. Вследствие двух мировых войн вес всех европейских банков существенно уменьшился. В период до 1914 года Западная Европа выступала на международном уровне главным поставщиком финансовых средств, однако к концу Второй мировой войны она существенно обеднела по сравнению с Соединенными Штатами. В результате международная позиция европейских банков была подорвана, в то время как положение нью-йоркских инвестиционных банков благодаря тем же событиям укрепилось. В 1920-е годы американские депозитные банки выстроили инвестиционно-банковский бизнес, отвечая на растущий спрос на акции и облигации со стороны американских инвесторов. Их страстное желание приобрести ценные бумаги подогревалось огромным выпуском в военное время долговых бумаг правительствами, в том числе и правительства США. В 1920-е годы американское правительство начало возвращать свои долги и происходившее на этом фоне снижение процентных ставок и рост экономического благосостояния вызвали рост рынка акций. Всему этому пришел конец в 1929 году, когда рухнул Уолл-стрит и в начале 1930-х годов в США случился банковский кризис. В ответ американское правительство наложило еще более жесткие ограничения на работу американских банков, в том числе приняв в 1933 году Закон Гласса – Стиголла, который запрещал одновременно вести депозитный и инвестиционно-банковский бизнес. Хотя под влиянием этого законодательства J. P. Morgan пришлось в 1934 году отдать предпочтение коммерческим операциям в ущерб инвестиционно-банковским, банки с Уолл-стрит, продолжившие инвестиционную деятельность, остались королями в своей сфере.