Кембриджская история капитализма. Том 2. Распространение капитализма: 1848 — наши дни

Этот результат поразителен по двум причинам. Трудно поверить, что такой вывод справедлив по отношению ко всем жителям Кении: эта колония переселенческой элиты была печально известна тем, что европейцы присвоили большую часть ее плодородных земель и крайне жестоко обращались с африканскими скваттерами[129], составлявшими основную долю рабочей силы британских ферм. Вывод об общем повышении уровня жизни африканцев в Гане несколько более предсказуем, поскольку известно, что в крестьянских колониях, и в особенности в колониях туземного капитализма, реальные доходы африканцев начали повышаться раньше и интенсивнее, чем в колониях переселенческой элиты (Bowden, Chiripanhura, and Mosley 2008; Frankema and van Waijenburg 2011). Еще более примечателен другой факт: несмотря на корреляцию между датой рождения наиболее высокорослых когорт населения и периодами наиболее высоких доходов от экспорта какао, улучшение физиологических характеристик не ограничивалось регионами выращивания какао на экспорт (Moradi, Austin, and Baten 2013). Иными словами, уровень жизни во внутренней части континента, откуда на плантации какао-бобов прибывали трудовые мигранты, также повышался, и происходило это благодаря отмене рабства в 1908 году и появлению свободного рынка труда, на котором трудовые мигранты могли получить все лучшие условия работы (Austin 2005). Рассмотрим теперь положение обрабатывающей промышленности при колониальном режиме. Некоторым читателям может показаться, что подобная постановка вопроса сама по себе содержит противоречие. Многие специалисты согласились бы с позицией Александра Гершенкрона и, в последнее время, Элис Эмсден, что «позднее развитие», то есть индустриализация на основе заимствованных технологий, согласно определению Эмсден (Amsden 1992; Gerschenkron 1962), требует руководящей роли государства[130], и только независимая страна имеет стимул проводить такую индустриализацию. В самом деле, трудно представить, чтобы колониальная администрация располагала достаточным налоговым и политическим ресурсом для запуска подобного проекта, который потребовал бы больших жертв от налогоплательщиков и потребителей в условиях, когда колония не имеет конкурентных преимуществ в обрабатывающей промышленности. Так или иначе, индустриализация в колонии создала бы угрозу для прибылей и рабочих мест в метрополии, учитывая структуру разделения труда внутри империй и в мире в целом после промышленной революции.