Кембриджская история капитализма. Том 2. Распространение капитализма: 1848 — наши дни

В ходе XVIII века в отдельных районах Северной Европы новая промышленная система стала вытеснять прежний экономический порядок. Надомное производство и рассеянная мануфактура уступили место фабрике (см. гл. 16 первого тома). Квалифицированный ремесленный труд замещался машинами с водяным и паровым двигателем. Управлять этими аппаратами могли менее квалифицированные рабочие, в том числе и дети, и они требовали большего расходования капитала. Это привело к невиданному повышению промышленного выпуска. Однако чрезвычайно высокая производительность новых отраслей создавала трудности для многих действующих поставщиков.

Расцвет фабричной системы привел к вытеснению ремесленников. Как на европейском континенте, так и в Англии, ткачам, применявшим ручной станок, сначала пришлось испытать на себе натиск рассеянной мануфактуры, затем азиатского импорта, а на исходе Наполеоновских войн – британских текстильных фабрик, вырвавшихся на передний край технологического развития. Во многих регионах, где основным занятием было ткачество, начались массовая безработица и настоящий голод. Самый яркий пример – Силезия 1840-х годов.

Проникновение капиталистических методов производства в независимые городки и княжества, где продолжало преобладать цеховое производство, а также вовлечение их в общий рынок, ознаменовало их скорый упадок. Появление в Европе недорогих товаров массового производства – тканей, обуви, одежды, игрушек, домашней утвари, – обрекало традиционное трудоинтенсивное цеховое производство на гибель. Когда в город, даже несмотря на высокие пошлины, попадали более дешевые товары, традиционные ремесленники теряли своих покупателей. Если товары массового производства не допускались из желания сохранить местный рынок, горожане переезжали в места, где предложение товаров, услуг и занятий было выгодней и разнообразней, и опять же, старинный городок увядал.

В Германии многим ремесленным городам капитализм нанес гораздо больший урон, чем в Англии, Франции, Пруссии и тех частях Германии, которые при Наполеоне находились во французской оккупации, поскольку там цеховая система уже была упразднена. Мелкая буржуазия в этих регионах, соответственно, меньше была связана с традиционным ремесленным производством товаров повседневного потребления, а больше – с мелкой торговлей и изготовлением высокоспециализированных товаров, чаще всего – предметов роскоши и декоративных изделий (мебели, гобеленов, драгоценностей, вина и стеклянной посуды). И все же, даже в этих «просвещенных» регионах были сектора – в первую очередь также прядение и ткачество, – которые испытали на себе огромные бедствия.

Как в Англии, так и на континенте, расширение современной промышленности – и того, в чем отчетливо угадывались черты современного капитализма, – породило, с одной стороны, движение ярых сторонников новой социальной системы, а с другой – сопротивление.

Приверженцы

Деловые круги являлись одновременно главными действующими лицами промышленного развития и его наиболее ярыми приверженцами. Центры активно развивавшейся фабричной системы располагались в центральных графствах и на севере Англии, в том числе в таких городах, как Бирмингем и Манчестер, в отдельных местностях на севере Франции и в Валлонии, а также в германских государствах (главным образом, в Пруссии).

Предприниматели новых индустриальных центров вскоре убедились, что «низменные и завистливые мероприятия меркантилистической системы», описанные Адамом Смитом, – это препятствие для полноценного развития современной обрабатывающей промышленности. Меркантилистские монополии затрудняли участие новых экономических игроков, даже если – и особенно в том случае – если они были более эффективными. Ограничения, накладываемые на заморскую торговлю, нередко препятствовали доступу к многообещающим зарубежным рынкам. Сельскохозяйственный протекционизм повышал стоимость продовольствия и, поскольку продовольствие составляло значительную часть потребительской корзины рабочих, повышал расходы работодателей на зарплату. Там, где промышленное производство становилось на твердую почву, то же делали и политические движения, выступавшие за ограничение или упразднение контроля над экономической деятельностью.