Кембриджская история капитализма. Том 2. Распространение капитализма: 1848 — наши дни

Чтобы не допустить ни малейшего намека на повторение восстаний 1848 года, проходивших под руководством ремесленных цехов и, в еще большей степени, чтобы крепко привязать ремесленников и лавочников к государству, Бисмарк отказался от прусской политики прежних десятилетий и вдохнул в цеховые организации новую жизнь, насколько это было совместимо с современной экономикой. Банкиры, фармацевты, бакалейщики, книготорговцы и многие другие специальности получили от государства право образовывать местные монополии и на законных основаниях вступать в сговор для установления минимальных цен.

Гарантии получения монополистической прибыли государство предоставляло также и крупному бизнесу: картельные соглашения о разделе рынка (к примеру, стали или сахара) и установлении единой цены в Германии защищались судом. Протекционистские пошлины, введенные в 1879 году, в равной мере избавляли от конкуренции со стороны импорта и восточнопрусские поместья, и западногерманскую тяжелую промышленность («рожь» и «железо»). Хотя такая система была равноценна отягощению немецкой экономики налогами на потребление, и Бисмарк, и Бляйхрёдер отлично осознавали, что богатство в частных руках рождает новые инвестиции. И действительно, титаны германской индустрии возвращали свои сверхприбыли обратно в свои отрасли и в более широком смысле – в экономику Германии.

Помимо этого, Второй рейх прямо спонсировал научные исследования и разработки, не в последнюю очередь путем создания первой полностью ориентированной на науку университетской системы, в которой особый упор делался на физику и химию. Университетские исследователи часто работали в тесном сотрудничестве с промышленниками, и это стало одной из причин скорого завоевания Германией почти безраздельного господства на мировом рынке синтетических красителей, в производстве промышленных химикатов и в фармацевтике.

Наконец, чтобы воспрепятствовать росту недовольства среди рабочих и чтобы, как он считал, увеличить производительность, Бисмарк в законодательном порядке создал первую в Европе государственную систему страхования по случаю болезни, выхода на пенсию и утери трудоспособности. Она положила начало современному государству всеобщего благосостояния. У этих мероприятий был еще один скрытый мотив, о котором впервые было откровенно сказано еще в 1830-е годы, когда Пруссия первой среди европейских стран запретила детский труд. Здоровый рабочий становился здоровым солдатом, и чиновники уделяли самое пристальное внимание каждому случаю повышения доли призывников, не допущенных до службы из-за утраты здоровья или увечий.

Бисмарковская система государственного капитализма подтолкнула стремительный рост германской экономики. Совокупный выпуск страны в реальном выражении в период с 1870 по 1913 год увеличился более чем втрое, в то время как во Франции и Великобритании он возрос примерно вдвое. Непосредственно перед Первой мировой войной Германия производила столько же стали, сколько вся остальная Европа, вместе взятая, более 90 % мирового выпуска синтетических красок и наиболее передовые и эффективные лекарственные средства в мире.

Неудивительно, что успех Германии постарались повторить другие страны. В большинстве случаев это удалось лишь в очень малой степени: Италия при Кавуре, вялые попытки Орлеанской монархии (о которых упоминалось выше) и Второй империи во Франции. Однако одна страна близко подошла к повторению успеха Германии, а вторая – практически их превзошла. В царской России граф Сергей Витте, возглавлявший министерство финансов, имевший в своем распоряжении гораздо более могучие в абсолютном выражении ресурсы, чем те, на которые мог рассчитывать Бисмарк, пошел по прусскому пути. Строились железные дороги, создавались промышленные картели, вводились протекционистские меры поддержки промышленности, форсировано производились инвестиции (значительная часть которых финансировалась из государственного бюджета или при государственном софинансировании). В Японии кабинеты эпохи реставрации Мэйдзи, также не встречая противодействия со стороны парламентских институтов, еще более явно копировали опыт Германии: японская конституция 1889 года прямо брала за основу конституции Пруссии и Германской империи[161], оттуда же была заимствована большая часть гражданского кодекса 1896 года. По примеру Германии японское правительство руководило индустриализацией, делая большой упор на тяжелую промышленность и выпуск вооружений.

Прогрессисты и реформаторы