Кембриджская история капитализма. Том 2. Распространение капитализма: 1848 — наши дни

В Африке на севере региона и к югу от Сахары динамика сильно отличалась. В Северной Африке ИЧР непрерывно рос благодаря увеличению продолжительности жизни, особенно сильному в 1940-е годы, и уровня образования. В результате на всем протяжении XX века, а особенно – в 1940-е, 1950-е и 1970-е годы, отставание этого региона от стран ОЭСР сокращалось. Для Африки южнее Сахары период с 1913 по 1980 год также был периодом роста ИЧР и сокращения отставания. Однако ключевую роль в этом процессе ожидаемая продолжительность жизни играла лишь в 1930-е и 1940-е годы, после чего главным фактором повышения ИЧР стало образование – особенно в условиях, когда в последнюю четверть XX века рост душевого дохода рухнул. Уровень ожидаемой продолжительности жизни перестал повышаться – из-за того, что в регионе распространился ВИЧ и возобновились эпидемии малярии, а также из-за торможения экономического роста и замедления роста образования. К этому, по-видимому, привели главным образом ошибочная экономическая стратегия, хаос в политике и гражданские войны. В 2000-е годы ИЧР в регионе начал быстро повышаться благодаря восстановлению уровня экономической активности, а также повышению, хотя и не столь сильному, ожидаемой продолжительности жизни, остававшейся главной движущей силой роста ИЧР.

Заключение

Концепция человеческого развития позволяет оценить благополучие по нескольким параметрам. Реконструируя его динамику после 1870 года, можно измерить, насколько большой прогресс был достигнут при капитализме. С помощью этой концепции можно, кроме того, измерить разницу между развитыми капиталистическими государствами Запада и остальным миром, а также между развивающимися странами. Кроме того, она позволяет проследить, как изменялись основные элементы человеческого развития. В последние полтора столетия происходил значительный, хотя и ограниченный, прогресс в мировом уровне. Но наиболее быстрый и повсеместный рост благосостояния происходил в период между Первой мировой войной и нефтяными шоками 1970-х годов. В частности, период глобализации с 1920 по 1950 год стал этапом глобального распространения здравоохранения и образования, по итогам которого уровень человеческого развития в мире существенно повысился.

В последние четыре десятилетия темпы повышения ИЧР замедлились, а абсолютный разрыв между странами ОЭСР и остальным миром увеличился. Тем не менее под ярлыком «остального мира» скрываются регионы с чрезвычайно различными траекториями. В то время как значительные части Азии, Северной Африки и в меньшей степени Латинской Америки прогрессировали и догоняли ОЭСР, бывшие социалистические страны Европы и Африка южнее Сахары стагнировали и отстали от развитых стран.

Ключевое слагаемое продвижения на Западе – это долголетие, причем оно отражает не только более высокую продолжительность жизни, но и более высокое ее качество. Напротив, в остальном мире повышение ожидаемой продолжительности жизни помогало повышать ИЧР и сокращать отставание лишь до середины XX века, то есть в период демографического и эпидемиологического перехода. Затем роль этого показателя в динамике ИЧР ослабла. Вторая волна повышения долголетия, сопоставимая с той, что прошла на Западе, остальной мир так и не захлестнула. В результате за последние четыре десятилетия прогресс ИЧР в остальном мире был связан преимущественно с ростом образования, а фактором, который решающим образом повлиял на степень отставания от ОЭСР, стал доход. В случае Китая и Индии это влияние было положительным, в случае Африки южнее Сахары, России и бывших социалистических стран Европы – отрицательным.

Выбор экономической и социальной системы значительно повлиял на прогресс ИЧР в разных странах. В зависимости от того, была модель социалистической или капиталистической, разной была политика в сфере здравоохранения и образования, а также экономическая политика. Представленные в настоящей главе результаты показывают, что, несмотря на первоначальные успехи в удовлетворении «базовых потребностей», государствам социалистического эксперимента не удалось сохранить импульс и, за исключением Кубы, они стагнировали и все больше отставали, пока левые режимы не рухнули. К тому же из-за подавления агентности и свободы достичь настоящего прогресса в уровне человеческого развития было нельзя.