Кембриджская история капитализма. Том 2. Распространение капитализма: 1848 — наши дни

Даже несмотря на то, что глобальный капитализм всегда будет порождать борьбу между победителями и проигравшими (что прекрасно показано в гл. 1, 10, 11, 12 и 13 настоящего тома), стремительный экономический рост – это тот общий пирог, который делает всех участников более терпимыми к финансовым кризисам и конкурентному процессу подстройки экономики. Участники европейского клуба капиталистических держав в течение XIX века опережали остальных по темпам экономического роста, и в результате все большее число европейских стран и их заморских «ответвлений» стремилось к этому клубу присоединиться. Это заслужило капитализму терпимое, а то и восторженно-примирительное отношение. В межвоенный период замедление роста и наступление Великой депрессии поколебали прежнее восприятие. Стало казаться, что пирог в виде экономического роста будет больше, если перейти к конкурирующим экономическим системам, таким как коммунизм и фашизм, экономика которых в тот момент росла быстрее капиталистической. В годы после Второй мировой войны капитализм снова одержал верх. Почему? Потому что пирог экономического роста снова стал увеличиваться. С другой стороны, как показывают в гл. 14 и 15 настоящего тома соответственно Питер Линдерт и Леандро Прадос де ла Эскосура, в капиталистических странах были запущены программы социального обеспечения, одновременно способствовавшие и экономическому росту (за счет улучшения образования, питания и здоровья населения), и благосостоянию (жизнь людей стала дольше, здоровее и полнее возможностями для счастья). В результате капиталистические институты сохраняли политическую легитимность, несмотря на временами болезненные перемены, которые требовались для возобновления быстрого экономического роста.

Итак, что можно сказать об увеличении экономического пирога в XXI веке?

Чтобы ответить на этот вопрос, для начала повторим наблюдение, высказанное в начале главы: с наступления XXI века и до недавней Великой рецессии мировой ВВП в реальном выражении рос более чем на 5 % в год, что было невиданным экономическим достижением. Следует добавить, что это достижение капитализм мог полностью записать на свой счет. Насколько вероятно, что этот стремительный экономический рост продолжится в течение века? Почти наверняка этого не случится. В последнее время резкий скачок мировой экономики был главным образом вызван «чудом» экономического роста в крупнейших странах с формирующимся рынком, таких как Китай, Индия, Индонезия, Бразилия и Россия. Любая страна с формирующимся рынком по мере того, как она догоняет лидеров, как правило, переживает эпизод экономического чуда. Это предсказывает неоклассическая экономическая теория (Barro 1991, 1997; Solow 1956), а также подтверждают новейшие работы по теории эндогенного роста (Helpman 2004; Lucas 1988; Romer 1986, 1990). Дело в том, что наилучшие технологии, институты и модели экономической политики переносятся в бедные страны и замещают там старые и неэффективные. Чем быстрее бедные страны их переносят и адаптируют, тем более чудесным выглядит их рост. Но по мере того как страны с формирующимся рынком догоняют лидеров, разрыв между наилучшей зарубежной практикой и их реалиями сокращается и в результате истощаются возможности для «чудесного» роста.

Существует и еще одна причина замедления роста в странах с формирующимся рынком – это демография. По мере того как эти страны переходят от доиндустриальной нищеты к индустриальному достатку, они также совершают так называемый демографический переход (Bloom and Williamson 1998; Williamson 2013). Уровень младенческой смертности снижается, удельный вес детской когорты в возрастной структуре населения увеличивается. В итоге через два десятилетия доля трудоспособного населения повышается, что приводит к усилению роста душевого дохода. Иначе говоря, демографический переход приносит «демографический дивиденд». Вследствие всех трех причин, о которых говорят неоклассическая экономика, теория эндогенного роста и демография, экономический рост принимает облик «чуда». Но «брошенное вверх яблоко должно упасть». Так и эти страны завершают процесс перехода, и в стадии зрелости достигают некоего стационарного состояния, во многом так же, как и индустриальные лидеры. Это, естественно, замедлит темпы роста мировой экономики. Единственное, что могло бы оттянуть это будущее замедление Третьего мира, – это появление новых стран с формирующимся рынком, например в Африке южнее Сахары или на Ближнем Востоке, и начало «чуда» экономического роста там. Но по мере того, как число бедных и доиндустриальных стран убывает, мировое замедление становится все более и более неизбежным.