Кембриджская история капитализма. Том 2. Распространение капитализма: 1848 — наши дни

Закон Германской империи о патентах был принят в 1877 году. Он создавал централизованную административную систему для выдачи патентов на оригинальные изобретения. Изучением патентов занимались эксперты специальной комиссии. Сведения о регистрации были открыты для публики, и любое лицо, чьи интересы были затронуты патентом, могло его обжаловать. Документ давался тому, кто первым подаст заявку, а не «первому и подлинному изобретателю» (Seckelman 2002). Начиная с 1891 года появилась еще одна, более слабая, форма защиты изобретений – патент на полезную модель (Gebrauchs-muster), или, как его еще называют, «мелкий патент», и он также выдавался через систему регистрации. Защита предоставлялась изобретениям, представимым с помощью чертежа или модели, пусть и с очень небольшой долей новизны. Срок действия патента составлял три года и мог быть продлен еще на три года, но не более одного раза. Немецкая модель очень походила на раннюю американскую за тем исключением, что плата за регистрацию была значительно выше – для фильтрации (скрининга) заведомо бесполезных заявок.

В третьей четверти XIX века в Европе дискуссия о том, нужна ли вообще система патентов, какой бы то ни было модели, достигла наивысшего накала. Экономисты доказывали, что монополия, создаваемая такой системой, противоречит принципам экономической свободы и конкуренции. В Англии в 1872 году был подготовлен закон, ослаблявший монополию, но он в итоге не прошел через парламент. В Германии закон о патентах пришлось отложить на несколько лет из-за противодействия его принятию. В Швейцарии первый закон о патентах был одобрен в 1887 году после нескольких безрезультатных голосований в парламенте и на референдуме. В Голландии действовавший закон о патентах был в 1869 году отменен и заново принят лишь в 1910 году (Machlup and Penrose 1950). Весьма примечательно, что выбить одну из важнейших его правовых опор капитализма отчаянно пытались как раз в наиболее бурный период второй промышленной революции. Однако опора выстояла.

Хан и Соколофф утверждают, что американская система патентного права, основанная на предварительном изучении, давала гораздо более мощные стимулы к технологическим изобретениям, чем британская система, основанная на регистрации и судебных тяжбах (Khan 2008; Khan and Sokoloff 1997). В отличие от Англии, где первый после 1624 года закон в этой сфере был принят лишь в 1852 году, в США в период с 1790 по 1842 год издали восемь федеральных патентных актов. В результате патентное право США дало стимулы для гораздо более бурного изобретательства представителям разнообразных социальных групп и в более широком круге отраслей. Численно измерить уровень активности изобретателей и его воздействие на экономический рост отнюдь не просто. По всей видимости, по числу изобретений и темпам роста в рассматриваемый период Британия была вполне успешна. Удалось ли США ее превзойти, не совсем понятно. Кроме того, чем лучше патентное законодательство разграничивает права собственности и чем надежней их защищает, тем, возможно, выше его социальные издержки. Вполне допустимо, что патентное право не только стимулирует инновации, но вместе с тем снижает темпы распространения изобретений и повышает монопольную ренту изобретателей в ущерб производителям и потребителям. Можно привести не один яркий пример, когда важное изобретение осталось без защиты или патент на него был оспорен в суде, и не меньше примеров, когда успешная защита патентов или их продление сузили масштаб применения изобретений. Сегодня многие европейские страны могли бы только позавидовать Британии, обладавшей таким сильным изобретательским духом и такой патентной системой.

Корпорации

В раннее Новое время, чтобы создать корпорацию, нужно было получить у короля специальную грамоту (хартию), где было указано право создать компанию с заранее оговоренными целями и на заранее оговоренных условиях. С течением времени складывающиеся национальные государства узурпировали прерогативу разрешать корпорации в ущерб местным и духовным властям. Рассматривая петиции, суверен действовал по своему усмотрению и пользовался этой свободой, чтобы претворить в жизнь свой политический курс и получить доход в обмен на право создать корпорацию. Этот подход очень напоминал систему выдачи патентов того же времени.