Кембриджская история капитализма. Том 2. Распространение капитализма: 1848 — наши дни

Английская система, по сути, предоставляла стимулы ex ante, которые иногда лишь создавали выгоду ex post (Mokyr 1990: 247–252; Мокир 2014: 388–396). Одни патенты суд признавал недействительными, другие не мог в полной мере защитить. Нарушались патенты довольно часто. Хотя изобретателям не всегда полностью доставались монопольные прибыли, на которые они изначально рассчитывали, их все же хватало, чтобы продолжать свою деятельность и не терпеть убытков. Когда патентная система порождала нежелательные следствия или когда изобретательское лобби давило слишком сильно, вмешивалось государство. Если у государства был конкретный или символический интерес к тому или иному изобретению (как в случае с хронометрами для точного определения долготы на море, необходимого военному и торговому флоту), государство объявляло специальное вознаграждение за успешное изобретение, повышая тем самым стимулы.

Поправка к закону о патентах, принятая в 1852 году, формализовала и упорядочила процедуру заявок. Было учреждено Бюро комиссара по делам регистрации, которое упростило прием заявок и открыло доступ к существующим патентам для их владельцев и промышленников. Издержки на регистрацию упали. Патенты были действительны на всей территории Великобритании. Однако в своей основе сохранялась модель регистрации, в которой не было предварительной проверки, а суды могли отменить патент.

Современная патентная система во Франции появилась после революции и регламентировалась законами 1791 и 1844 годов. Заявки на патент подавались через простую систему регистрации. В отличие от Англии, где действовал прецедент Лиарде, во Франции не было требования к обязательному техническому описанию изобретения. Заявители могли подать на патент, даже если их предупреждали, что он, скорее всего, окажется недействительным. Актуальность патента устанавливалась ex post, если кто-то оспаривал его в суде, а не ex ante при регистрации. В этом смысле французская система походила на английскую.

В США патентное право развивалось иначе и породило иную модель. Конституция США предоставляла конгрессу полномочия «содействовать развитию науки и полезных ремесел, закрепляя на ограниченный срок за авторами и изобретателями исключительные права на принадлежащие им сочинения и открытия». Единое федеральное патентное законодательство предотвращало конкуренцию между юрисдикциями штатов, обеспечивало единообразие и сулило изобретателям монополию на более обширном рынке. В 179⁰ году была введена система проверки патентов. Ею занялась специально отобранная комиссия из высших государственных лиц, в которую вошли государственный секретарь (Томас Джефферсон), министр юстиции и военный министр. Но поскольку эта работа отнимала много времени, три года спустя определять действительность патентов поручили окружным судам. Так родилась система, при которой патенты считались зарегистрированными до тех пор, пока кто-либо не заявит возражение. Когда же возражение было заявлено, суды решали, следует ли подтвердить или отменить патент. Эта система подверглась реформе в 1836 году, когда был принят закон, создававший патентное бюро (Bracha 2005; Khan 2005). Сотрудники бюро должны были изучать заявки и набирались из числа опытных и технически квалифицированных специалистов. Авторы изобретений, чьи заявки бюро отказалось удовлетворить, сославшись на вероятное противоречие с одним из действующих патентов, могли обратиться в федеральный суд с просьбой пересмотреть решение этого органа. Высшим правом отменять или подтверждать патенты обладал Верховный суд Соединенных Штатов. Система изучения патентов снижала неопределенность относительно их ценности (Khan 1995; Lamoreaux and Sokoloff 2001). За регистрацию взималась гораздо более низкая плата, чем в Англии и континентальной Европе. Информация о них находилась в свободном доступе. Передача патентов и выдача лицензий на их использование разрешались и легко осуществлялись благодаря тому, что права собственности были точно установлены.