Кенийские сафари

Делают мигдан и годуфы — кувшины, обладающие свойствами термосов. Годуф выдалбливают из пробкового дерева и обтягивают кожей, на которую затем нашивают бусинки и ракушки-каури. Расширяющуюся горловину венчает коническая пробка, сплошь обшитая бисером. Искусные ремесленники мигдан подгоняют эти пробки с поразительной точностью, что позволяет долгое время сохранять в годуфах жидкость одной и той же температуры.

Если бы в Ваджире был базар, представленные на нем произведения окрестных ремесленников создавали бы яркое зрелище. Однако базара нет, и в поисках образцов прикладного искусства сомалийцев мне часами приходилось бродить по его пыльным улицам. Это было тоже интересное занятие. На лестнице современного здания английского «Бэрклейз Банк» сидели библейские старцы в чалмах. Закутанные в черные буибуи, с надвинутой на лицо чадрой женщины покупали в индийской лавке прозрачное французское белье. Выйдя на солнечный свет, они еще ниже спустили чадру и посреди улицы начали прикладывать белье друг к другу. На ультрасовременную, бензоколонку компании «Шелл» зашел полизать водопроводный кран верблюд, который упрямо не хотел уступать дорогу автомобилю, нуждавшемуся в горючем. Ваджир напоминал город, где на библейском фоне снимали фильм из современной жизни.

У бензоколонки в ожидании попутного транспорта сидели несколько женщин-огаден. Не теряя времени, они плели небольшие маты из волокна пальмы рафии. Орнамент на них был яркий, веселый, как и сами женщины, оживленно переговаривавшиеся друг с другом.

На площадке, где продавали коз и кое-какую зелень, мое внимание привлек парень, резавший из дерева мелкие предметы домашней утвари. Десять-пятнадцать минут — и бесформенная заготовка превращалась в его руках в ложку. Еще четверть часа — и по желанию заказчика из другой заготовки парень вырезал гребень. Сидевший рядом мужчина уверенными Движениями вырезал ножом на поверхности ложки или гребня орнамент, красил изделие красной охрой и вручал клиенту.

Вокруг были расставлены образцы скамеек, блюд, сосудов для зерна и тарелок. Все это тоже можно было заказать у резчиков.

В лавке у мечети продавались некоторые керамические изделия: плошки для лампад, фигурки животных, горшки и кувшины. Их привезли из Сомали. Но вскоре, как сказал мне владевший лавкой индиец, керамику начнут делать и в Ваджире.

Конечно, не все в Ваджире пасут скот или ремесленничают. Любимое времяпрепровождение не нашедших себе более серьезного дела сомалийцев — бао, или габета (игра в камешки, необычайно широко распространенная среди нилотских и кушитских народов).

Очевидно, это одна из древнейших, если не самая древняя игра человека. Во всяком случае недалеко от кенийского города Накуру, в Гераксовых холмах, найдена стоянка древнего человека постплейстоценового периода, посреди которой отчетливо видны двадцать выдолбленных в граните и расположенных в характерной последовательности лунок для игры в бао.

В Ваджире сомалийцы делают лунки для бао просто в песке. Ближе к вечеру, когда все мужчины кончают работу, пыльные ваджирские улицы сплошь покрываются этими лунками, словно весенние московские тротуары — «классами» ребятни. Кушиты очень любят бао, хотя многие и говорили мне, что впервые эта игра на их земли была занесена кастой отверженных — ибиров.

Есть древняя легенда. Она утверждает, что ибиры — потомки человека по имени Борбэр, жившего некогда близ Харгейса и занимавшегося знахарством и черной магией. Как-то Борбэр не смог вылечить красавицу сомалийку, и ее отец Юсуф Каунен, заподозрив что-то недоброе, убил знахаря. Тогда два сына Борбэра — Турьяр и Ибир — потребовали от сомалийца возмещения за убийство. «Хотите вы иметь это возмещение сразу полностью или желаете получить его постепенно?» — спросил их Юсуф. «Сразу», — ответил Турьяр и стал обладателем пятидесяти верблюдов. «Постепенно», — сказал Ибир. С тех пор при рождении каждого сомалийского мальчика, на свадьбе у каждой сомалийской девушки потомки Ибира, продолжающие заниматься врачеванием, получают свою долю за убийство сомалийцем Юсуфом их первопредка. Сомалийцы верят, что отказать ибирам в вознаграждении — значит навлечь их проклятие.

Подобное отношение к ибирам — одно из проявлений слабости мусульманской религии среди сомалийцев. Ислам проник в прибрежные районы, укрепился там, но в глубинке его влияние сказывается сравнительно недавно и поэтому он еще не успел полностью завоевать умы сомалийцев. Вместе с канонами Корана в головах сомалийцев все еще уживаются доисламские верования, близкие традиционным верованиям многих африканских племен.