Кенийские сафари

Можно задуматься и над другим вопросом. Никто не знает, где человек каменного века начал приручать волка и шакала и где раньше всего их одомашнивание и перевоспитание привело к появлению собаки. Основываясь на археологических раскопках, многие ученые считают, что это случилось в Древнем Египте. А если предположить, что первые басенжи — любимцы фараонов попали на берега Нила от пигмеев? Ведь легенды всех охотничьих племен Центральной Африки утверждают, что собака либо появилась на земле одновременно с их первопредком, либо была воспитана из прирученного этим первопредком; детеныша шакала или лисицы. В мифологии примитивных племен Африки нет и намека на то, что собака появилась у них извне, от других народов. А коли так, то почему район бассейна озера Рудольф, к которому относятся горы Ньиру, Ндото и Олдоиньо-Ленкийо и который все большим и большим числом ученых признается прародиной человека, нельзя считать и прародиной его ближайшего четвероногого друга — собаки? И не являются ли мбва кали и мбва мамвита, до сих пор живущие в пещерах охотников ндоробо, наиболее древними из сохранившихся на земле собачьих пород?..

КУШИТЫ

Глава четвертая КРАСНЫЕ ПЕСКИ НАЧИНАЮТ ОТКРЫВАТЬ СВОИ ТАЙНЫ

Впервые на северо-востоке

Как-то в середине 1967 года в коррпункте ТАСС в Найроби раздался телефонный звонок. Чиновник министерства информации сообщил, что в такой-то день, в такой-то час вице-президент Республики созывает пресс-конференцию.

Кроме вице-президента на пресс-конференции присутствовали министр обороны и главнокомандующий армией Кении. Выступая перед корреспондентами, они сказали, что правительство впервые за много лет решило «впустить» журналистов в северо-восточные районы с тем, чтобы дать им возможность на месте ознакомиться с положением в этой обширной части страны, увидеть изменения, происшедшие там за годы независимости.

— Кто хочет принять участие в поездке по северо-восточным районам? — спросил вице-президент.

Пожелавших остаться в Найроби не нашлось. Все сорок два корреспондента, присутствовавшие на встрече, решили ехать, потому что для всех нас кенийский северо-восток был подлинной terra incognita. Туда никто не ездил, а тех, кто хотел поехать, не пускали, потому что вот уже несколько лет на северо-востоке Кении, населенном кушитскими племенами сомалийцев, шла война.

Зерна раздора были брошены еще в начале века, когда колониальные державы — Англия, Франция и Италия, завершая империалистический раздел Африки, поделили между собой земли сомалийцев. Народы, говорящие на диалектах одного языка, имеющие богатую общую историю, единые традиции, уклад экономики, были искусственно разъединены границами колониальных владений — английских Сомалиленда и Кении, итальянского и французского Сомали. Кроме того, несколько миллионов сомалийцев кочуют по эфиопской провинции Огаден.

Подобная судьба — удел не только сомалийцев-кушитов. Произвол колониальных границ привел к тому, что сегодня в Тропической Африке не найти государства, населенного одним народом или одним племенем. И почти не найти крупного народа или племени, которые жили бы только в пределах одного государства. Южная граница Кении, так же как и северная, будто прочерчена по линейке и делит пополам народ масаи, оставив половину их в Танзании. Двухмиллионная народность балухья живет сейчас и в Кении, и в Танзании, и в Уганде.

В результате рождаются тенденции к пересмотру государственных границ, существующих ныне в Африке. Так возникают территориальные споры, взаимное недоверие и войны, которые время от времени омрачают отношения между независимыми африканскими странами.

Но нигде на континенте пограничный конфликт не был таким затяжным и острым, как в пустынях, лежащих между Кенией и Сомали.

Когда в 1960 году английский Сомалиленд и итальянское Сомали добились независимости и объединились в единую Сомалийскую Республику, в северной Кении, еще остававшейся тогда английской колонией, возникло вооруженное националистическое движение сомалийцев за освобождение от английского колониализма и объединение с независимой Сомалийской республикой.

После получения Кенией независимости (в 1963 году) напряженное положение на границе с Сомали вызвало беспокойство у кенийского правительства. Пограничные районы сделались ареной непрекращающихся столкновений между отрядами «шифта» (так называли сомалийских сепаратистов) и регулярной кенийской армией. Северо-восток жил на военном, чрезвычайном положении. Проникнуть туда стало почти невозможно. Вот почему предложение вице-президента посетить сомалийские районы Кении вызвало такой интерес.