Кьеркегор

Распространение мысли Кьеркегора сдерживалось очевидным незнанием его трудов, присущие ему заслуги писателя и литератора умалчивались, его рассматривали лишь как теолога и философа. Даже в наши дни чтение переводов Кьеркегора редко доставляет удовольствие, а издания на французском языке, имеющиеся в нашем распоряжении, в целом содержат в себе очень мало оценок и замечаний.

Поначалу Кьеркегор подвергся нападкам со стороны Мартенсена, который постоянно ссылался на него в своей автобиографии, всегда отзываясь только с плохой стороны. Затем о некоторых его работах высказал свое мнение Георг Брандес, чья заслуга заключалась в том, что он открыл этого философа для европейской культуры, в первую очередь для Ницше, о чем свидетельствует письмо от 11 января 1888 года.

Первой интерес к Кьеркегору проявляет Германия, где в начале века впервые выходит полное собрание его сочинений. Многие исследователи принимаются изучать его наследие, формируя общественный образ этого датского философа – непризнанного пророка, который, досконально изучив динамику человеческой души и роль концепт-ограничений, особенно чувства вины, сумел показать весь трагизм человеческого существования, недвусмысленно указав и на иллюзорный оптимизм либеральной культуры, и на опасность, таящуюся в абстрактных философских теориях.

В философской индивидуальности Кьеркегора последователи выделяли две ключевые черты:

– противостояние с Гегелем. В этом отношении датского философа можно с полным основанием назвать анти-Гегелем. Может даже показаться, что в его теориях нет ровным счетом ничего положительного, что все они являются плодом отчаянных усилий, направленных на подрыв самих основ гегелевской системы;

– роль «отца» экзистенциализма. В этой ипостаси он хорошо известен, ему все воздают честь и хвалу, поэтому данное философское течение, возникшее во Франции после войны, можно с полным основанием считать часом его славы.

4.1. Критика Гегеля

Если верить Гегелю, действительность представляет собой раскрытие духа и гарантию его рациональности. Это раскрытие осуществляется через противоречия, преодолеваемые с помощью опосредований, которые, с одной стороны, устраняют антагонизмы, но с другой – сохраняют их. В итоге действительность выглядит нелепой в глазах того, кто рассматривает ее со свой ограниченной (субъективной) точки зрения, а не изучает в плане общей (объективной) перспективы, соотнося с принципом рациональности.

После смерти Гегеля выразители самых разных философских систем стремились доказать, что евангельская вера и философия несовместимы. Это породило множество самых разных попыток привести к общему знаменателю гегелевскую доктрину и христианство, лишая его статуса истины откровения и низводя до ранга рядового элемента системы.

В Дании, как мы уже видели, первым о Гегеле заявил Хейберг, не обладавший ни самым глубоким, ни самым последовательным умом для реализации этой задачи. В те времена в гегельянстве усматривали попытку реставрации классических ценностей после периода романтических заблуждений, ценностей, благодаря которым индивид мог вновь обрести свое место в общей массе, в культуре и государстве. Философская мысль была крайне чувствительна к подобным усилиям, направленным на то, чтобы примирить идеал с реальностью. Индивид как субъективность в итоге терял главную роль, предназначенную ему романтизмом, в пользу более масштабной и объективной идеи человечества. Если романтизм настаивал на судьбе отдельно взятого человека, на его страданиях, страстях, ностальгии, то гегельянство принимало точку зрения истории. Взятая в отдельности, человеческая жизнь представляет собой хаос и исступление, но если рассматривать ее в более широком контексте истории человечества, все выглядит совершенно иначе. В этом случае может показаться, что человеку свойственно быть членом множества, пусть даже он не видит его контуров, что именно благодаря этому множеству Идея (например, демократия) может обрести воплощение в реальности. В таком масштабе мучения одного конкретно взятого человека представляют собой ничтожно малое количество, которым вполне можно пренебречь.

Но для христианства и Кьеркегора, который за него вступается, подобный подход неприемлем. В его понимании Христос пришел на эту землю во искупление грехов не множества, то есть некоей абстрактной сущности, а конкретных людей, которые страдают и умирают. Смысл воплощения как такового в том и заключается, чтобы подчеркнуть значимость индивида. Разве вера, то есть путь спасения, которого не обещает разум, не является субъективным усвоением истины? С учетом этого субъективная истина должна обладать ценностью не только отличной от ценности истины объективной, но и превышающей ее. Это один из главных посылов христианства, и Кьеркегор позиционирует себя в качестве его поборника.