КГБ и тайна смерти Кеннеди

«Центральное разведывательное управление

Комиссия: № 1216 2 июля 1964 г.

МЕМОРАНДУМ ДЛЯ: Дж. Ли Рэнкина, генерального юрисконсульта президентской Комиссии по расследованию убийства президента Кеннеди.

ПРОБЛЕМА: Ли Харви Освальд.

1. Следующие высказывания относительно субъекта меморандума были сделаны недавно советским консулом в Мексико-Сити Павлом Антоновичем Яцковым:

«Я встретился с Освальдом здесь. Он влетел в мой кабинет и хотел, чтобы я представил и рекомендовал его кубинцам. Он сказал, что жил в СССР. Я заявил ему, что должен проверить, прежде чем смогу рекомендовать его. Он был очень взвинчен, и руки у него дрожали, он стремительно покинул кабинет. Я не верю, что такой нервный человек, как Освальд, чьи руки дрожали, мог точно выстрелить из винтовки».

2… (здесь пропуск. – О.Н. ) проверила свои материалы за период, когда Освальд находился в Мексико-Сити, и предполагает вполне возможным, что Освальд думал, что беседовал с Валерием Костиковым, когда в действительности разговаривал с Яцковым. Или что он вначале говорил с Костиковым, который представил его своему начальнику Яцкову.

3. Источником вышеизложенной информации является доверительный контакт… (здесь пропуск. – О.Н. ), который считается надежным. Ввиду этого соответствующий ограничительный гриф присвоен этому меморандуму».

Содержание документа ЦРУ в сопоставлении с датами его подготовки и периодом «дружбы» Павла с Псом дали основание предположить, что именно последний и являлся «источником информации» и «доверительным контактом, который считается надежным». Когда Павел тоже увидел этот документ, он согласился с моим выводом и предложил пропуск в параграфе 3 заполнить псевдонимом Лиовал-1.

КАК ПЕКУТ ЗАГОВОРЩИКОВ

В конце 1970-х годов я занимал должность заместителя начальника Информационно-аналитического отдела внешней контрразведки Первого главного управления, которая официально именовалась Управлением «К», а в переписке с резидентурами – линией «КР». Характер функциональных обязанностей отдела понятен из самого названия. К нам стекалась контрразведывательная информация из всех зарубежных резидентур КГБ, и мы готовили из этих «продуктов» различные «блюда». Одно из направлений работы – подготовка и выпуск информационных сводок и аналитических бюллетеней по вопросам оперативной обстановки в мире, отдельных регионах и странах, о подрывной деятельности спецслужб противника против советских учреждений и граждан, о различных ЧП в советских колониях за рубежом и т. д. Их периодичность была различной – от ежедневных до ежеквартальных. Прогноз ожидаемых тенденций в развитии оперативной обстановки на наступающий год мы готовили в конце предыдущего. Адресаты сводок тоже были различны – от председателя КГБ и членов его коллегии до начальников направлений в отделах Первого главного управления. Подобные материалы позволяли руководителям разных уровней лучше ориентироваться в оперативной обстановке за рубежом и учитывать ее изменения при организации разведывательной работы своих подразделений, что повышало безопасность их деятельности.

В один из дней мне принесли средних размеров пакет из плотной желтой бумаги, заклеенный скотчем. На лицевой стороне черным фломастером было написано: «Нечипоренко О.М. (лично)».

В конце рабочего дня, покончив с делами, я вскрыл пакет и извлек оттуда записку моего приятеля и книжку на английском языке карманного формата в обычной обложке. В записке было сказано: «Олег! Ту книгу, которую ты просил, мы пока что не нашли. Высылаю тебе эту книгу, надеюсь, подойдет для твоей библиотеки. С приветом, Алексей».