Хааст Хаатааст

– О природе вещей, на английском, вы только полюбуйтесь! – услышал он через несколько мгновений насмешливый голос Лидии. – Здравствуйте, Хааст! Господи, на кого вы похожи! Что с вами? Какова природа этих вещей, которые на вас одеты? Да вы весь мокрый!

Лидия присела с ним рядом на скамейке и весело смотрела на него; не было, похоже, ни малейшего оттенка злости или сарказма в ее словах.

– Здравствуйте, Лидия. Как вы поживаете? А я тут решил в море искупаться, люблю, знаете, поплавать в грозу. А костюм, да, промок немного.

– Но вы весь в побоях! Откуда эти синяки? Я подумала издалека – бомж какой-то на скамеечке сидит.

– Подрался с чайками за сосиску – их много, а я один, – пошутил в ответ Хааст.

– Ясно, – протянула Лидия и с еще большим удивлением посмотрела на него.

Помолчали немного. Хааст отложил в сторону книжку.

– Вы, Лида, не обижайтесь на меня, пожалуйста, что я тогда так быстро ушел, – наконец сказал Хааст.

– Да что вы, чудак, я все понимаю. И сама бывала в таком же положении. Сердцу ведь не прикажешь, правда?

«Хорошая девушка Лидия», – подумал Хааст. «И почему я к ней ничего не чувствую?». Но вслух сказал:

– Извините, еще раз. Я рад, что вы все правильно понимаете.

– Что скрывать, Хааст, я буду откровенна с вами: такого мужчины, как вы, здесь на острове больше нет.

– Да что вы, Лидия, – начал было Хааст и не знал, что говорить дальше. Разговор все-таки вошел в нежелательное русло.

– Ну, скоро и этого не будет, – неожиданно для самого себя проговорил он. – Знаете, я сегодня уезжаю.

Лидия теперь смотрела на него с пониманием и участием. Она, похоже, догадывалась, в чем здесь дело.

– Хааст, признавайтесь, вам какая-нибудь помощь сейчас нужна? – спросила она.

– Нужна, – ответил он. – Дайте, пожалуйста, позвонить.

Он набрал на ее мобильнике Веру, та не ответила, но Хааст оставил сообщение и рассказал, где он и что он.

– Ну что ж, Хааст, всего вам хорошего. А я, знаете ли, полюбила этот остров, и никуда отсюда не собираюсь, – сказала на прощание Лидия.

– Вам счастливо оставаться. Вы прекрасная девушка, Лида, и у вас все будет хорошо, – отвечал Хааст.

Лидия встала и удалилась, а Хааст остался сидеть, под впечатлением от разговора.

Затем он вновь открыл Лукреция, на первой попавшейся странице, и прочел: (мы сразу переводим на русский)

«Знай, что когда, например, говорю о душе я и смертность

Я доказую ее, то и дух вместе с ней разумею,

Ибо и дух и душа составляют единую сущность.»

Хаасту стало интересно, он перелистал назад, нашел место, где Лукреций начинает убеждать в смертности души, и углубился в чтение. Затем он отложил книгу и сказал себе:

«Вот так дела! А у нас тут все твердят о том, что душа переселяется после смерти куда-то, а потом переходит другому существу и развивается до следующего уровня в нем. Вот же, автор совершенно неопровержимо доказывает, что душа умирает вместе с хозяином. Какой же я, все-таки, необразованный, надо больше читать. Но черт побери – значит, Чагина, и моих погибших товарищей больше нет совсем! От них не осталось вообще ничего, и то, что они взрастили в себе, просто исчезло безвозвратно. Увы, это так. Стоп, что-то осталось – это только то, что они успели передать нам при жизни.»

Хааст вспомнил, как они разговаривали о смерти с самим Чагиным и одна его фраза застряла в памяти: «Человек живет на белом свете пятьдесят лет. Первые десять лет он готовится к жизни, хотя сам думает, что уже живет, а последние десять лет он готовится к смерти, хотя сам думает, что еще живет. И только этот промежуток в полвека – между возрастами десять и шестьдесят лет от роду – он и является настоящей жизнью».

«Ну что ж», – подумал Хааст, «Чагин ушел чуть не дотянув до шестидесяти, в самом конце настоящей жизни; он встретил смерть без подготовки – может быть, это и есть самый достойный конец».

Эти грустные размышления прервало постукивание по его плечу, он поднял голову и увидел Елену. Здесь же были Арсений с Верой, все с изумлением и тревогой смотрели на него. Хааст попросил всех успокоиться и поведал о своих похождениях после увольнения.

– Ну, вы, Хааст, даете! – воскликнула Елена. – Впрочем, Степанов, зная вас, не стал привлекать полицию. Он сам улетел только вчера, и сказал, что у вас есть три дня, чтобы покинуть остров.

– Я готов! – ответил Хааст. – Если Вера будет так добра одолжить мне деньги на билет, то я сразу в аэропорт. Как прилечу, сразу переведу вам деньги.

– Этого не понадобится, – вмешался Арсений. – Вот ваши вещи – и он передал Хаасту сумку, где лежали его кошелек, мобильник, документы и часы.

– Вот это да! Молодец, Арсений. Спасибо огромное. Ну что ж, теперь я в полном боекомплекте. Арсений, сколько вам стоило выкупить мои вещи?

Хааст распахнул кошелек, все, похоже, было на там на своих местах.

– Не волнуйтесь, Хааст, – ответила Вера, пусть это будет наш вам прощальный подарок.

– Мне запрещено с вами разговаривать, – сказала со слезами Елена. – До свидания, дорогой!