Хайм

Мое раздражение достигло предела. Мокрая одежда липла к телу, в горле накапливался мокрый комок, из носа лило, я хотел сесть и не мог.

– Ну чего тебе от меня надо? – выпалил я. – Тебе ведь ясно сказано: по мере поступления! Будет инфа – солью. Не будет – соси лапу. Теперь понял?

Шварц крякнул, и на другом конце провода воцарилось молчание.

– Алло! – выкрикнул я. – Ты еще там?

– Я-то там… – произнес он с какой-то зловещей интонацией. – А вот ты где? И главное, кем ты себя возомнил, а? Ты, парень, даже не шестерка. Ты нолик, усёк? Ничтожество, мелкий фраер. И не тебе тут решать, кому и что сосать. Стоит мне только глазом моргнуть, как тебе такого в пасть натолкают, что за год не прожуешь.

Я вдруг почувствовал, что задыхаюсь; ярость слепила меня белой закипающей волной. Я с трудом сдерживался, чтобы не сорваться на площадную брань. Всё скопившееся напряжение последних часов непонятным образом преобразовалось в ненависть и теперь рвалось наружу взбесившимся потопом. Я поймал себя на том, что считаю до двадцати, чего давно уже не делал.

– Вот что, Шварц, – сказал я, досчитав. – С меня хватит. Поищи себе другого штинкера. И насчет нолика ты просто не в курсе. Их у меня много, ноликов. Хватит, чтобы купить сотню тупых полицейских начальников. Включая министров. Это наш последний с тобой разговор. Я кладу трубку и стираю этот номер. Будь здоров.

– Стой! – крикнул он. – Еще два слова, напоследок. Вижу, ты меня и впрямь за дурака держишь. Что ж, может, в этом ты прав. Может, я и дурак, что справочки о тебе поздновато наводить начал. Но сейчас-то я поумнел, это несомненно. Говоришь, ноликов у тебя много? Хорошо. Значит, есть чем поделиться с друзьями. Мы ведь с тобой друзья, а, Программер?

Он уже давно повесил трубку, но я еще долго стоял, остолбенев, не в силах двинуться с места. В ушах эхом звучало мое настоящее, мое хаймовское имя, произнесенное Шварцем со значением, с расстановкой, с точным расчетом на зубодробительный, нокаутирующий эффект. Шварц не должен был знать его, но он знал. Он знал, кто я! И он знал, где я нахожусь в настоящий момент!

Я перебирал в памяти события последних недель, вновь и вновь поражаясь собственной идиотской беспечности. Как будто бы речь шла не обо мне, возведшем осторожность в один из самых главных своих принципов, а о наивном мальчишке, который, увлекшись игрой, забывает обо всем на свете. И ведь нельзя сказать, что не было тревожных звонков: Найт в первый же день нашего знакомства рассказал мне, что некий безвестный хакер торгует моим адресом. Тогда я отреагировал на это известие так, как надо – немедленно подобрал несколько новых площадок, закупил оборудование, подготовился к переезду. Отчего же тогда я застрял здесь, забыв про опасность?

А история со Шварцем? Ну что мне стоило продолжать скармливать ему мелких интернетовских воров и педофилов? По сути дела, я сам вынудил его приступить к розыскам внезапно умолкшего информатора. Я сам вынудил его начать раскопки, и он, конечно же, раскопал все мои секреты – с его-то возможностями это было совсем нетрудно. Ну не глупо ли? Я вполне мог порвать с ним позже, сразу после переезда… Зачем злить такого крупного хищника, когда ты сам пребываешь в столь неустойчивом положении?

– Программер?

Я обернулся: Найт и Постум укоризненно смотрели на меня, стоя в дверях гостиной. Оба уже успели принять ванну и переодеться. Найт осуждающе покачал головой.

– Ты так непременно простудишься.

Переоденься, я вскипячу чай.

– Да-да… – кивнул я. – Вот что, друзья. Мы переезжаем. Немедленно.

– Немедленно? – удивился Постум. – Но мы ведь решили проблему…

Я заставил себя улыбнуться. Незачем пугать их раньше времени. Эти двое были членами моей семьи, моей единственной поддержкой и опорой. Еще несколько часов назад я думал сбежать в одиночку, но сейчас, после вылазки наружу, одна мысль об этом казалась мне дикой. Выйти в эту проклятую слякоть одному? Бр-р…

– Мы решили одну проблему, Постум, но есть еще несколько… – сказал я. – Не волнуйтесь, нам есть куда пойти. Вот переоденусь, попьем чай, и двинемся. Вы пока готовьтесь.

– Но, Программер, это невозможно, – развел руками Найт. – Вся наша верхняя одежда… посмотри на эти пальто! Пока они высохнут… Неужели нельзя подождать до завтра?

– Добежать до такси можно и в свитерах, – возразил я. – А куртки купим по дороге или в аэропорту.

– Ночью? Магазины закрыты. И вообще, это так неожиданно. Выглядит, как… – он поискал точное слово. – Как паника какая-то, честное слово. Нельзя же так срываться…

Я не знал, что ему ответить. Насчет паники Найт попал в самую точку. Я действительно чувствовал себя ужасно – в этой насквозь мокрой одежде, замерзший, усталый, испуганный. Меня начала бить крупная, до зубовного стука, дрожь, хотелось лечь под толстое одеяло, закрыть глаза и забыть о Шварце и о мертвеце на скамейке. Найт подошел и приобнял меня за плечи.

– Пойдем, дружище, пойдем. Я сделаю тебе ванну, согреешься, успокоишься… А потом поговорим, ладно?