Хайм

Понятия не имею, зачем прежние владельцы прорыли этот пятидесятиметровый туннель в подвал дома, выходящего на параллельную улицу. Застройка в подобных спальных районах всегда тесна; участки размечены бок о бок, спина к спине. Чтобы перейти с одного на другой, вовсе необязательно двигаться под землей – достаточно пересечь задний двор и открыть калитку. Но, наверно, обитателей этих двух домов не устраивало любопытство соседей сбоку. А может, кто-то здесь занимался не вполне законным бизнесом и заранее приготовил себе путь к отступлению. Так или иначе, к моменту моего вселения туннель уже перестал быть тайной – во всяком случае, для агента по недвижимости, который и поставил меня в известность о его существовании. Цены на здешнее жилье добрались в то время до самого дна и сожалели о невозможности упасть еще ниже. У меня же денег куры не клевали, так что, недолго думая, я купил оба участка. И вот – пригодилось.

До этого момента я прошел здесь ровно один раз – при покупке, в сопровождении риэлтора. Тогда туннель выглядел довольно обыденным, хотя и низковатым коридором с цементным полом и стенами, облицованными древесными панелями. Но, как видно, даже тайные подземные ходы нуждаются в постоянной заботе, а я в этом смысле – никудышный хозяин. Прошедшие со времени покупки годы привели туннель в состояние крайней запущенности. Освещение не работало, панели расползлись от сырости и протечек, вода под ногами доходила до щиколоток. Возвращаться за фонарем не хотелось, и мы продвигались вперед в полной темноте, словно спускались в ад. Из рая нашего теплого и светлого убежища – в слякотную темь наружного мира.

Я передал кейс Найту и шел первым, выставив перед собой обе руки, чтобы не наткнуться лбом на сломанную панель или упавшую балку. Мой верный спутник молча пыхтел следом.

– Пятьдесят метров, Найт, сто шагов, невелика дорога, – с фальшивой бодростью повторял я, молясь про себя лишь о том, чтобы туннель не оказался в итоге заваленным до непроходимости.

Но вот впереди забрезжил свет, уклон забрал вверх; проделав еще несколько метров, мы выбрались в подвал, а из него по лестнице – в пыльную гостиную, и дальше – к входной двери, и еще дальше – на улицу.

– Я уж думал, это никогда не кончится, – сказал Найт.

– Все только начинается, дружище, – заверил его я. – Все только начинается…

От соседней, перекрытой субурбаном, улицы нас отделяли лишь два ряда не вплотную стоящих домов и живые изгороди, полупрозрачные по причине зимнего времени. Поэтому нас вполне могли заметить по дороге к шоссе. Тем не менее я решил, что безопаснее идти по тротуару, а не ломиться напрямик через чужие участки: тут и там они еще оставались обитаемыми, и какой-нибудь бдительный хозяин вполне мог вызвать полицию, то есть тех же людей Шварца, которые наверняка слушали служебную волну. Вызов такси тоже не прошел бы незамеченным; пеший переход оставался нашим единственным, хотя и тоже небезопасным путем к спасению.

– Три сотни метров, Найт. Если уж мы прошли их с мертвецом на плечах…

– …то донесем и друг друга, – кивнул он.

Мы двинулись вперед, стараясь идти плавно и не сбиваться на бег, чтобы привлекать меньше внимания. Хотя в столь безлюдном месте как было не обратить внимания на таких странных пешеходов в одних свитерах, с мокрыми по колено ногами? Я шел, невольно косясь вправо, на мелькавшее меж ветвей живой изгороди черное пятно субурбана: заметят?.. не заметят? И если проскочим, то не ждет ли нас еще одна засада – на выезде из пригорода?

Миновав самое опасное место, мы прибавили шагу, и стало теплее. Вот и шоссе; я поискал взглядом скамейку на соседнем перекрестке: пуста!

– Забрали нашего жмурика, – равнодушно констатировал Найт. – Не останавливайся, замерзнем.

Мы свернули налево и миновали еще несколько кварталов, пока не добрались до навеса автобусной остановки, где можно было перевести дух и худо-бедно спрятаться от чужих глаз. Я достал из кармана мобильник покойного снаружиста Трай и вызвал такси. Найт смахнул со скамьи капли воды; мы сели, прижавшись друг к другу плечами.

– Знаешь, Найт, – сказал я, – у меня никогда не было такого надежного друга, как ты. Я рад, что мы вместе. Нет худа без добра.

Он улыбнулся синими от холода губами.

– Главное, чтобы ты успел. Тогда это будет дружба навеки. Как в клятвах. Ты ведь сделаешь клон и для себя? Или у бога и царя Хайма не может быть клонов?

– Отчего же не может? – хмыкнул я. – Бог и царь, Найт, это такой же воспроизводимый автомат, как и ты. Я ж говорю: моя система самообучаема. Клон Программера должен научиться программировать в моем стиле, только и всего. Осталось совсем немного. Нам бы урвать еще несколько дней. Несколько дней, и я закончу. Потом – еще сутки на компиляцию, и всё, приехали. Хайм три-точка-ноль-ноль. Новый мир, новая жизнь, для всех. Можешь себе представить?

Найт серьезно кивнул.

– Могу. Ты настоящий бог, Программер. Бог-спаситель. Человечество ждало тебя тысячи лет.

– Ага, точно… – меня начала бить крупная дрожь. – Ждало, чтобы отморозить мне яйца на этой чертовой скамейке.

– Такси!