Халим. В плену у шейха

– Тише. Не кричи. Собери все драгоценности, которые тебе дарил эмир. Будь готова через час. Я всё устрою, – толком ничего не объяснив, Румия сбежала из моей комнаты, а я потёрла глаза, пытаясь сообразить, не приснилось ли мне это… Потому что, и правда, походило на какой-то нелепый сон. Я умоляла их отпустить меня, просила помочь, сопротивлялась и терпела унижения и запугивания. А оказалось, всё было так просто? Нарушить своим присутствием планы одной из любовниц эль Хамада. Смешно. И дико страшно. Потому что наивной дурочкой я уже не была и отлично понимала, что сбежать из хорошо охраняемого дворца шейха нелегко. Может, для какой-нибудь влиятельной женщины, если таковая имеется в этом проклятом городе, но отнюдь не для меня – той, кого уже давно записали в рабыни без права голоса. Шейх меня убьёт, если побег не удастся. Нет, он не говорил об этом. Но я знала. Знала, что так и будет, стоит ему только узнать, что я посмела ослушаться и попытаться оставить его.

Чтобы скорее прийти в себя, умылась ледяной водой, надела привычные джинсы и майку. Когда шейха не бывало во дворце, я всегда так одевалась – не носить же вышитые золотом платья, сидя в четырёх стенах. И сейчас у меня возникла необходимость почувствовать себя как обычно. Словно ничего не происходит.

Встав перед зеркалом, расчесала волосы и собрала их в небрежный пучок. Главное – никак не привлекать внимание. Или, наоборот, стоило бы устроить диверсию и кричать о том, что меня хотят вывезти из дворца? Идиотская мысль, знаю. Но на какие-то несколько минут она прочно засела в голову, и пришлось немало потрудиться, чтобы вышвырнуть её оттуда.

Я же хотела домой! Я очень хотела домой. И что теперь? Почему я не испытывала радости, которую должна бы сейчас испытывать? Только страх жуткий и ужас чего-то непоправимого.

И ещё боль, оттого что Халим женится. Да. Именно она. Боль. Прямо в левом подреберье. Откуда она взялась? Какое мне вообще до этого дело? Нашла кого ревновать. Чудовище, превратившее меня, свободного человека, в рабыню какую-то. Вечно ждущую его, текущую от одного его прикосновения куклу. Мне от этого мерзко должно быть, а я сижу тут, сопли распустила.

Вспомнила нашу встречу накануне вечером и поняла вдруг, отчего эмир не захотел меня. Унизил и вышвырнул, как надоевшую собаку. Он просто не хотел изменять своей невесте перед свадьбой.

Но сколько я себя ни убеждала, внутри крепко засело это странное чувство. Отвратительное до дрожи в коленках. Я ненавижу страх и всё, что с ним связано. Но он, похоже, уже стал нормой для меня. И то и дело пробирался под кожу, как какая-то зараза.

Все сомнения развеяла Румия. Она ворвалась в комнату, как ошалевшая, и, прикрыв за собой дверь, окинула меня внимательным взглядом.

– Что это на тебе?

– Одежда, – пожала я плечами. – Повседневная.

– Надевай абайю! Быстро! Где украшения?!

– Что? Зачем мне украшения?

Румия возвела глаза к небу, тихо выругалась. Совсем не как мусульманка. Такого грязного ругательства я не слышала даже от мужчин.

– Я же тебе сказала, чтобы ты собрала их и взяла с собой!

– Они мне не нужны! Единственное, что я хочу – это вырваться отсюда. И всё! – повысила голос и я. – Уводи меня отсюда, или я передумаю и останусь, и тебе придётся вернуть деньги любовнице эмира!

Румия подступилась ко мне медленно и плавно, будто танцуя, а потом, резко выкинув руку, схватила за волосы и с прегадкой ухмылочкой пропела в лицо:

– Я, скорее, убью тебя. Лишу жизни прямо здесь, в этой комнате. Вот сейчас ударю тебя об угол стола и скажу, что такой нашла. Ты сама поскользнулась и упала. И убилась. Или же тебя найдут утопленной в озере, где ты любишь проводить время. У меня много вариантов, можешь выбрать. Итак, что ты решила? Остаёшься? Или собираешь драгоценности и уходишь?

– Я не возьму их, – процедила сквозь зубы, на что Румия улыбнулась ещё шире, теперь её рот казался нереально широким, словно девица сбежала из фильма ужасов.

– Ты возьмёшь их. И вынесешь из дворца. А потом передашь мне. Это твоя плата за мою помощь. Поняла? – от того, как сильно она стягивала мои волосы у корней, заслезились глаза, и Румия восприняла это как свою победу. Впрочем, я была согласна и на это. Лишь бы скорее вырваться из ада, который они называют Золотым дворцом.

– Хорошо. Я сделаю всё, как ты говоришь. Только пообещай, что я убегу и больше не вернусь сюда. А иначе нет смысла и пытаться. Если эмир узнает, кто мне помогал…

– Ты сюда не вернёшься. Будь уверена.

ГЛАВА 40

Впопыхах я собрала драгоценности, немного сожалея о том, что они достанутся этой ядовитой змее Румии. Моя бы воля – отдала бы их в сиротский приют, но в Эль Хаджа у меня вряд ли появится такая возможность. Румия смотрела на них жадно, с алчным блеском в глазах.

– Забери, – протянула ей мешочек, но та покачала головой.

– Нет. Ты неси. Оставишь водителю.

– Боишься, что тебя в краже обвинят? – не удержалась я.