Халим. В плену у шейха

– Ты заткнёшься или нет? – рыкнула на неё Мира и, приобняв меня за плечи, к себе прижала. – Может, обойдётся ещё, а? – встряхнула меня, ободряюще улыбнулась. А я в её глаза голубые-голубые смотрю и вижу там небо родное, такое чистое, такое спокойное. Мне домой хочется, обнять тётю Глашу, даже Катьку. И пусть она деньги взяла за молчание, плевать. Я прощу. Я всех прощу. Даже Халима. Я его уже простила. Да я бы расцеловала его, зайди он сейчас в эту дверь!

Но время идёт, а я всё там же. В борделе, куда каждую ночь приходят за развлечениями «низшие слои», как называет их Ольга. Мерзкие, потные, вонючие мужики, которым очень нравятся славянки. Я ни разу не видела их и, честно говоря, совершенно не горю желанием. Достаточно друзей Захида и его самого. Но остальных девочек уводят каждый вечер. Их спускают на первый этаж, где находится бар и кабинки для развлечений. А потом приводят еле дышащих под утро.

Я не сплю по ночам. Ужасно боюсь, что Захид решит отправить на первый этаж и меня. А там уже никто не спросит, чего я хочу или не хочу. Ольга, как не прискорбно это признавать, права. Мы для них не люди, мы мясо. К тому же, глядя на меня, такую жалкую, избитую, измученную, как сейчас, кто поверит, что совсем недавно меня хотел сам шейх этого города? Они и не верили. Захид и его дружки приходили к нам и насмехались. Мучили девчонок, ставили их на колени и заставляли делать минет. Меня пока проносило. Но только потому, что лицо было разбито и они брезговали, называли меня уродиной и смеялись над Захидом, что купил непригодный к использованию товар. Говорили, что, если Захиду надоест зарабатывать деньги, он может спустить меня на первый этаж и распугать там всех клиентов.

А я была этому рада. Рада тому, что выгляжу, как уродина. Лучше так, чем быть изнасилованной этими ублюдками. Они все мерзкие, от них постоянно пахнет алкоголем и потом. И то, что они делают с девочками… Мерзко.

Особенно достаётся Ольге. У неё светлые, длинные волосы и белая кожа. Этим грязным подонкам нравится. Они любят белых женщин. А я сижу, забившись в уголок, с собранными в пучок на затылке немытыми и нечесаными волосами, опустив взгляд в пол, и под стоны девочек вспоминаю Халима. Его слова о том, как нравится ему моя белая кожа. И кажется иногда, что это всё мне приснилось. Что я всегда была здесь, в этом ужасном, грязном месте, слушала эти омерзительные стоны и даже сама не раз и не два была изнасилована этими мерзкими уродами. А шейх Халим эль Хамад мне приснился. Или, как думают все, я просто увидела его по телевизору и что-то себе нафантазировала.

Синяки постепенно сходят, ссадины заживают. И вот уже дружки Захида не смеются надо мной. Это плохой знак. Значит, я становлюсь похожей на человека. Значит, скоро и меня поведут на первый этаж.

Захид и сам начинает присматриваться ко мне. Однажды я поймала на себе его взгляд, пока он совал свой член в рот Ольге.

– Соси, давай! Глубже бери! – приказывает ей на английском, а сам на меня смотрит. Жадно так, голодно, словно представляет на месте Ольги меня. А я, как назло, глаз не могу отвести. Кажется, опусти я глаза – он тут же набросится и сделает то же самое уже со мной.

Всё же заставляю себя отвернуться, но ещё чувствую на себе этот мерзкий взгляд волосатого, жирного Захида. Слышу, как давится его членом Ольга, и искренне ей сочувствую. Меня бы точно вырвало. В лучшем случае я потеряла бы сознание от ужаса. В худшем – он бы меня убил. И я понимаю, что осталось совсем немного времени. Мне срочно нужно бежать. Не знаю как. Не знаю куда. Но я должна попытаться. Иначе эти животные меня просто уничтожат. Я не выдержу насилия ещё раз. Уж лучше Халим, чем эти.

Бежать я решила той же ночью. И когда объявила об этом девочкам, они приняли меня за сумасшедшую.

– Ты что, девонька, совсем чокнулась? Как? Как ты свалишь отсюда? Они запирают нас, на окнах решётки. Как ты выберешься? – Ольга засмеялась, но в её глазах я уловила промелькнувшую боль. То яблоко, которое ей дал за минет Захид, так и осталось лежать на столе нетронутым. Мне было её жаль. Но больше всего было жаль себя. Потому что они могут дышать, есть, пить, ходить дальше. А я не смогу, если меня коснутся здесь чьи-то поганые руки. Я слишком слабая, не выдержу.

– Через решётку. Расстояние между прутьями довольно широкое, я смогу протиснуться. Второй этаж – не так уж высоко. А потом резиденцию Халима разыщу, – отвечаю уверенно, на что девочки едва пальцем у виска не крутят. Да, я рехнулась. Но разве был у меня выбор? Остаться здесь и ждать, пока Захид захочет засунуть мне в рот свой обрубок? Нет уж. – Вы пойдёте со мной? Хотите на свободу? – я взглянула на девчонок по очереди. Но ни одна из них энтузиазма не проявила. Ольга хмыкнула и всё-таки постучала себя указательным пальцем по виску.