Халхин-Гол/Номонхан 1939

Одни эти факторы, вероятно, были бы достаточным объяснением политики Сталина относительно Испании. Но есть доказательства, позволяющие предположить, что ставки Сталина были еще выше. Поддерживая республиканцев, Сталин тем самым способствовал длительному итало-германскому военному присутствию в Испании, что, в свою очередь, угрожало ранее безопасной границе Франции на Пиренеях. Пресса, контролируемая коммунистами, неделю за неделей трубила о фашистской угрозе, которой может подвергнуться Франция со стороны Испании. Можно предположить, что Сталин надеялся, что это заставит французское правительство занять более твердую позицию против быстро перевооружающейся Германии. Это, в свою очередь, заставило бы Гитлера больше обратить внимание на запад, и теоретически могло даже привести к войне между фашистскими державами и демократиями - войне, в которой Советский Союз бы не участвовал. Однако, как и в общем анализе политики Народного Фронта, было бы ошибкой утверждать, что намерение разжечь войну между капиталистическими государствами было единственным объяснением испанской политики Сталина. Задолго до падения Мадрида в феврале 1939 года, стало ясно, что Франция не решится на более активное противостояние Гитлеру и Муссолини в Испании. Несмотря на это, испанская политика Сталина хорошо ему послужила. Учитывая упорную независимость генерала Франко после 1939 года и нейтралитет Испании во Второй Мировой Войне, можно сказать, что Сталин получил больше выгоды от проигранного дела Республики, чем Гитлер и Муссолини от победы Франко.

Как дополнение к испанской стратегии, советская политика в Восточной Азии была, по оценке Адама Улама, "мастерской смесью умиротворения, достаточной твердости, чтобы дать понять Японии, что война будет очень дорогостоящей и рискованной, и поощрения правительства Чан Кайши в сопротивлении Японии".

Советское умиротворение Японии в 1931-35 гг. было рассмотрено в предыдущей главе. Твердость по отношению к Японии Сталин начал осторожно проявлять с середины 1930-х, когда советская военная мощь достаточно выросла. Высшей точки эта политика твердости достигла в боях у высоты Чжангуфэн/озера Хасан и у Халхин-Гола/Номонхана (это будет рассмотрено подробнее в следующих главах). О советской политике поддержки Китая против Японии можно вкратце рассказать здесь.

Декларации и решения 7-го Конгресса Коминтерна позволяют сделать вывод, что Москва считала японскую угрозу советскому Дальнему Востоку очень серьезной. Указания Коминтерна, переданные Китайской коммунистической партии, также показывают, что Сталин надеялся отвлечь японскую армию от советских границ и заставить ее увязнуть в Китае. Основным препятствием для достижения этой цели был Чан Кайши, который в то время пытался достигнуть примирения с Японией, чтобы консолидировать свою власть в Китае и окончательно разгромить соперников, прежде всего китайских коммунистов.

Факторы, которые заставили Чан Кайши полностью изменить свою политику между 1935 и 1937 годами, все еще не ясны. Многочисленные пропагандистские материалы Коминтерна и китайских коммунистов, обвиняющие Чан Кайши в сотрудничестве с японскими империалистами и требовавшие создания китайского Народного Фронта против Японии, подтверждают основное направление советской политики, но едва ли помогают выяснить мотивы самого Чан Кайши. Есть факты, позволяющие сделать вывод, что китайские коммунисты обладали значительным влиянием на "Молодого маршала" Чжан Сюэляна (сына убитого японцами Чжан Цзолина и бывшего правителя Маньчжурии) и его офицеров, и это влияние было решающим фактором в ходе так называемого Сианьского инцидента. В декабре 1936 года Чан Кайши, посещавший северный город Сиань, был арестован по приказу Чжан Сюэляна, в результате чего возник политический кризис. Последовавшие переговоры между представителями Гоминьдана, коммунистами, Чжан Сюэляном и несколькими другими военачальниками до сих пор окутаны тайной и вызывают дискуссии у историков по сей день. В конечном счете арестованный Чан Кайши был вынужден согласиться прекратить гражданскую войну против китайских коммунистов и проводить более жесткую политику в отношении Японии.

В то же самое время советское правительство вело переговоры с гоминьдановским правительством Чан Кайши в Нанкине о заключении союза СССР и Китая против Японии. Основной курс этих переговоров можно проследить из беседы между американским поверенным в делах в Москве и китайским послом. Китайский дипломат сказал своему американскому коллеге, что советский посол в Нанкине Д. В. Богомолов "... уверяет в готовности СССР помочь Китаю в случае войны с Японией... Богомолов и влиятельные партии в Китае, дружественно настроенные по отношению к СССР, весной и летом 1937 года продолжали убеждать китайское правительство, что если оно окажет вооруженное сопротивление Японии, то может уверенно рассчитывать на помощь Советского Союза".