Читаем Халхин-Гол. Первая победа Жукова полностью

Василий Астахов понимал, что атака не продумана. Вначале пустили танки, затем пехоту. Артиллерия действовала на других участках. Батальон остался без прикрытия – где их сбросили с машин, там и наступали. Тем не менее требовалось срочно продолжать татку, пока молчит «Гочкис». Батарея на вершине опасно пристрелялась и выбивает даже лежащих.

По команде открыли огонь все три «Дегтярёва» во взводе Астахова. Вряд ли они кого-то достанут в японской траншее, но град пуль помешает врагу целиться.

– Взвод, встать! Перебежками по отделениям, в атаку!

Второй взвод Астахова был стиснут с двух сторон. Лейтенант предпочёл бы обойти бугор с фланга, но там действовали молодые командиры Логунов и Сорокин, наверняка растерявшиеся.

Ваня Сорокин, увидев, что бойцы Астахова атакуют, пытался тоже поднять свой взвод для удара с правого фланга. Обходному манёвру помешал оживший «Гочкис» и крики Назаренко.

– Куда намылился, Сорокин? А ну вперёд!

– Я с фланга хотел…

– Бегом вперёд, мать твою!

Рота немного продвинулась и снова залегла. Снизу прибежал комиссар батальона и обрушился на старшего лейтенанта Назаренко:

– Почему залегли? Батальон атакует, а вы тут…

Юрий Назаренко, несдержанный с подчинёнными, умел ответить и начальству, на которое был в обиде. Он догадался, что комиссар дёргает его роту по собственной инициативе. Комбат Лазарев находился в четвёртой, левофланговой, роте, тоже натолкнувшейся на упорную оборону.

– Потому что пулемёты. Потому что слоёный пирог. Танки ушли, японцы остались, а мы без артиллерии, – выплеснул всё, что накопилось, набравшийся опыта неглупый мужик Назаренко. – Сейчас оглядимся и ударим снова.

– Некогда оглядываться.

– Как это некогда? – изумился старший лейтенант. – У меня человек восемь погибли и раненые вон уползают.

– Восемь, десять… не время считать. Надо в атаку.

Комиссар батальона знал, что за их продвижением наблюдает комиссар полка. День клонится к вечеру, полк слишком долго добирался до Баин-Цагана, требовалось навёрстывать упущенное время.

– Эй, Астахов! – не обращая внимания на главного политработника батальона, позвал взводного старший лейтенант Назаренко. – Вали сюда.

Вместе с Василием Астаховым они торопливо обсудили дальнейшие действия. Комиссар разозлился, пытался что-то вставить, но не менее обозлённый командир роты не обращал на него внимания. К ним присоединился политрук Борис Боровицкий. Назаренко рассуждал трезво, он не любил пустой болтовни.

– Японцев там человек двадцать пять, но лезть на них и дальше в лоб – роту погубим. Артиллерийской поддержки у нас нет.

– Вон, танкисты в километре, – показал рукой комиссар. – Я напишу записку с просьбой помочь, думаю, откликнутся.

За эти полчаса, что он провёл на переднем крае, в главном политработнике батальона что-то изменилось. Уже немолодой (хватил краем Гражданскую войну), с заметной сединой под фуражкой, он торопливо черкнул несколько фраз в листке из блокнота: «Батальон несёт большие потери. Крепко рассчитываем на вашу помощь. Подробнее объяснит делегат связи». И подпись.

На груди комиссара поблёскивал орден Красной Звёзды. Он получил его за активную борьбу по очистке рядов Красной Армии от вражеских элементов. Сейчас он снова почувствовал себя прежним чубатым парнем, лихим командиром конной разведки Пролетарского дальневосточного полка.

Короткое деловое послание Юрию Назаренко и Василию Астахову понравилось. Хотя оба не слишком рассчитывали, что танкисты кинутся им на помощь, но, по крайней мере, они делают всё возможное, чтобы не угробить свою роту и выручить батальон.

Делегатом связи выбрали командира первого взвода Сергея Логунова. Хоть и молодой, но шустрый, самолюбивый. В помощь дали опытного бойца.

– Двинетесь короткими перебежками, – инструктировал их ротный Назаренко. – Объясните, что нам очень мешает артиллерийская батарея. Затем узел обороны перед нами и второй узелок на левом фланге перед четвёртой ротой.

– Там тяжёлый пулемёт не даёт подняться, – добавил комиссар. – Бьёт пулями с палец, два «Максима» уделал вместе с расчётами.

– Крупнокалиберный, – уточнил Астахов.

Командиры и комиссар пришли к единому решению и действовали как одна команда. Когда отправили в путь Логунова, закурили хорошие папиросы «Казбек» из портсигара батальонного комиссара. Тот обратил внимание на политрука Боровицкого, подавленного неудачной атакой и не ждавшего для себя ничего хорошего. Действительность оказалась ещё хуже.

– Первый взвод остался без командира, – продолжал отдавать боевые приказы комиссар. – Возглавишь его. Подготовь красноармейцев к броску и по команде начнёшь атаку.

– Она уже давно началась, – устало отозвался Боровицкий. – Вон убитые лежат.

– Куда деваться, – посочувствовал товарищу старший лейтенант Назаренко. – Во взводе сержанты опытные, к ним прислушивайся. Шагай и винтовку подбери… со штыком.

– Это хорошо, когда политруки в штыковую идут, – кивнул головой комиссар. – Партия всегда впереди.

Борис Яковлевич Боровицкий, шатаясь, брёл к первому взводу. Боевой настрой руководителей был ему непонятен. 

* * *
Перейти на страницу:

Все книги серии Война. Штрафбат. Они сражались за Родину

Пуля для штрафника
Пуля для штрафника

Холодная весна 1944 года. Очистив от оккупантов юг Украины, советские войска вышли к Днестру. На правом берегу реки их ожидает мощная, глубоко эшелонированная оборона противника. Сюда спешно переброшены и смертники из 500-го «испытательного» (штрафного) батальона Вермахта, которым предстоит принять на себя главный удар Красной Армии. Как обычно, первыми в атаку пойдут советские штрафники — форсировав реку под ураганным огнем, они должны любой ценой захватить плацдарм для дальнейшего наступления. За каждую пядь вражеского берега придется заплатить сотнями жизней. Воды Днестра станут красными от крови павших…Новый роман от автора бестселлеров «Искупить кровью!» и «Штрафники не кричали «ура!». Жестокая «окопная правда» Великой Отечественной.

Роман Романович Кожухаров

Детективы / Проза / Проза о войне / Боевики / Военная проза
Испытание огнем. Лучший роман о летчиках-штурмовиках
Испытание огнем. Лучший роман о летчиках-штурмовиках

В годы Великой Отечественной войны автор этого романа совершил более 200 боевых вылетов на Ил-2 и дважды был удостоен звания Героя Советского Союза. Эта книга достойна войти в золотой фонд военной прозы. Это лучший роман о советских летчиках-штурмовиках.Они на фронте с 22 июня 1941 года. Они начинали воевать на легких бомбардировщиках Су-2, нанося отчаянные удары по наступающим немецким войскам, танковым колоннам, эшелонам, аэродромам, действуя, как правило, без истребительного прикрытия, неся тяжелейшие потери от зенитного огня и атак «мессеров», — немногие экипажи пережили это страшное лето: к осени, когда их наконец вывели в тыл на переформирование, от полка осталось меньше эскадрильи… В начале 42-го, переучившись на новые штурмовики Ил-2, они возвращаются на фронт, чтобы рассчитаться за былые поражения и погибших друзей. Они прошли испытание огнем и «стали на крыло». Они вернут советской авиации господство в воздухе. Их «илы» станут для немцев «черной смертью»!

Михаил Петрович Одинцов

Проза / Проза о войне / Военная проза

Похожие книги