Характеры

Все изображенные Феофрастом характеры делятся на несколько категорий. Так, некоторые характеры (например, скупой, льстец, трус, вестовщик и др.) — так называемые вечные типы — отображают нечто непреходящее в человеческой натуре, а другие — нечто преходящее (таковы характеры XXIX и XXVI, отражающие общественную действительность в Афинах конца IV в.).

Наряду с этими «политическими» характерами стоит несколько «специальных» типов — представителей горожан (характеры VI, XI, XXI — представитель афинского снобизма, типично афинский характер).[302] Тип зажиточного крестьянина, выступавшего уже как герой-бомолох в древней комедии,[303] изображен в характере IV.

В обрисовке некоторых характеров Феофраста заметно стремление к индивидуализации путем членения отдельных типов. Так, характеры скупца и болтуна даны не только в общих чертах, но расчленены на их разновидности (что, однако, не приводит к пониманию индивидуальных характеров).[304]

ВРЕМЯ ВЫХОДА В СВЕТ «ХАРАКТЕРОВ»

О времени выхода в свет «Характеров» мы можем судить только по косвенным данным, исходя из самого памятника.

Так, в характерах XXIII и VIII упоминаются события между смертью Александра Македонского (лето 323 г.) и смертью Антипатра (первая половина 319 г.). Сцена, изображенная в характере XXIII, по всей вероятности, могла произойти только во второй половине 319 г., когда в Афинах было олигархическое правительство, установленное Антипатром. С другой стороны, другие характеры предполагают в Афинах демократическое правление. Таким образом, мы имеем только terminus post quem, и поэтому дата выхода в свет «Характеров» может быть определена лишь приблизительно: после 319 г.[305]

ЦЕЛЬ НАПИСАНИЯ «ХАРАКТЕРОВ», ЛИТЕРАТУРНЫЙ ЖАНР И СВЯЗЬ С АРИСТОТЕЛЕМ И НОВОЙ КОМЕДИЕЙ

Относительно первоначальной цели написания «Характеров», их жанра и связи с сочинениями Аристотеля были высказаны различные предположения.[306]

Уже первый комментатор «Характеров» знаменитый Казобон указал на связь этого произведения с новой комедией Менандра,[307] усмотрев в них объяснение комедийных масок. Теоретические наблюдения Феофраста, бесспорно, идеологически связаны с художественными задачами новой комедии. Примеры, привлекаемые Феофрастом для иллюстрации отдельных черт его типов, не всегда берутся из жизни; иногда они приходят из литературы, как реальные бытовые фигуры, художественно обработанные в новой комедии.[308]

Крупнейший немецкий ученый конца XIX—начала XX в. У. Виламовиц совершенно отрицал литературный характер труда Феофраста. Цель «Характеров», по мнению Виламовица: 1) узнать, как люди остаются теми же в их слабостях, 2) нарисовать картину ежедневной жизни Афин ок. 320 г. до н. э.[309]

Исходя из того, что Феофраст был ближайшим учеником и последователем Аристотеля (в его руках после смерти Аристотеля оказалось все научное наследие учителя), большинство современных ученых указывают на связь «Характеров» с различными сочинениями Аристотеля или с другими (не дошедшими до нас) трудами самого Феофраста.

Так, по Целлеру, «Характеры» представляют собою эксцерпт из этических произведений самого Феофраста или его сочинения «О комедии» (Περί κωμωδίας).[310] Петерсен считает «Характеры» эксцерптом из Феофрастова же сочинения «О нравах» (Περί ήθων).[311] Для Гомперца отношение «Характеров» к «Этике» аналогично отношению «Политий» Аристотеля к его «Политике».[312] Некоторые ученые считают «Характеры» не особой книгой, а просто сборником примеров. Так, для О. Иммиша это сборник школьных примеров для риторического употребления, а для Пасквали — сборник примеров для лекций по феноменологии нравов.[313] По мнению О. Наварра, «Характеры» — иллюстрирующее приложение (appendice) к труду по теоретической этике, рано ставшее отдельной, независимой книгой.[314] Наконец, Ростаньи полагает, что «Характеры» принадлежат к области поэтики.[315] Таким образом, «Характеры» как этологическое (нравоописательное) сочинение могут принадлежать к области этики, поэтики и даже риторики.[316]

Что касается литературного жанра «Характеров», то, если это произведение было издано отдельной книгой (чего мы не знаем), оно больше всего подходит к жанру «Записок» (Υπομνήματα), содержавших экскурсы, дополнения и иллюстрирующие примеры к какому-нибудь большому произведению.

Твердо устанавливается только связь содержания «Характеров» с сохранившимися этическими произведениями Аристотеля[317] и с физиогномикой.[318]

Прежде всего бросается в глаза сходство дефиниций Феофраста с аристотелевскими[319] (а также с псевдоплатоновыми дефинициями).

Далее можно отметить, что стилистически и по содержанию «Характеры» стоят в связи с «Никомаховой этикой» и с «Большой этикой».[320] Особенно важно сходство описаний Феофраста с неразвитыми (рудиментарными) описаниями Аристотеля.[321]